Необузданное сердце

Эти слова стали для меня настоящим подарком, который я получил как нельзя кстати, так как знал: пришло время, чтобы Господь усыновил меня. (На протяжении всего процесса моей инициации Господь посылал мне такие слова, таких людей, такие подарки, чтобы я мог сделать следующий шаг на этом нелегком пути.) Мужественность передается от отца к сыну, а затем от Отца к сыну. Адам, Авраам, Иаков, Давид, Иисус — все они узнали о том, кем они являются, общаясь с Богом, с Отцом. Ведь кто может дать мужчине его имя? Только Бог. Потому что никто, кроме Бога, не видит человека таким, какой он есть на самом деле. Обычно эта мысль приносит с собой чувство вины — да, Бог видит меня… и в первую очередь Он видит мой грех. Это неверно по двум причинам.

Во-первых, с вашим грехом уже покончено. Ваш Отец удалил его от вас так далеко, «как далеко восток от запада» (см.: Пс. 102:12). Вы омыты и освящены (см.: 1 Кор. 6:11). Когда Господь смотрит на вас, Он не видит вашего греха. Он не осуждает вас (см.: Рим. 8:1). Но и это еще не все. У вас теперь новое сердце. Таково обетование нового завета: «И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное. Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять» (Иез. 36:26–27). Вот почему обетование нового завета называется Благой вестью.

Слишком много христиан в наши дни живет по ветхому завету. Они выучили стих Иер. 17:9 и твердо верят, что «лукаво сердце человеческое более всего». Но ведь это уже не так. Дочитайте Книгу Пророка Иеремии до конца. В 33-м стихе 31-й главы Бог говорит о том, как исцелить такое сердце: «…вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, и они будут Моим народом». Он дал нам новое сердце. Именно поэтому Павел говорит в Рим. 2:29: «…но тот Иудей, кто внутренне таков, и то обрезание, которое в сердце, по духу, а не по букве…». Грех — это не самое главное в вас. У вас есть новое сердце. Слышите ли вы меня? Ваше сердце доброе.

Когда Бог смотрит на вас, он видит ваше истинное «я», он видит вас таким, каким Он вас задумал. А иначе как бы Он смог дать вам белый камень, на котором написано ваше настоящее имя? Я уже рассказывал вам о Дейве, о том, как его отец нанес ему рану, назвав «маменькиным сынком», о том, как Дейв искал ответ на свой вопрос у женщин, как он смирился со своей раной и стал воспринимать послание, которое она несла, как непреложную истину. Однажды мы сидели у меня в офисе и разбирали его жизнь в мельчайших подробностях, эпизод за эпизодом; мы как будто доставали забытые сокровища из старого сундука и рассматривали их при свете дня. Что я мог сказать? «У тебя осталась только одна надежда, Дейв… надежда на то, что отец заблуждался на твой счет».

Вы должны спросить Бога о том, что Он думает о вас, и вы должны держать этот вопрос в голове до тех пор, пока не получите на него ответ. В этот момент духовная борьба станет крайне напряженной. Ведь сатана меньше всего хочет, чтобы вы получили этот ответ. Он прикинется чревовещателем, будет говорить с вами голосом Бога. Помните, что он — «клеветник братий наших» (Откр. 12:10). После того как я посмотрел фильм «Гладиатор», мне очень захотелось стать похожим на Максимуса. Он напомнил мне Генриха V из пьесы Шекспира — храброго, отважного человека. Максимус был сильным, смелым и умел сражаться; но его сердце принадлежало вечности. Он тосковал по небесам, но остался сражаться, чтобы другие получили свободу. В конце фильма я заплакал, мне страшно захотелось стать похожим на него. Но сатана был тут как тут, уверяя меня, что на самом деле я напоминаю Коммодуса — негодяя, воплощение зла в этом фильме. Мне было очень тяжело вынести этот удар еще и потому, что когда-то я действительно был Коммодусом, я был эгоистичным, коварным человеком, который манипулировал всеми ради собственной выгоды. Это было очень давно, но обвинение причиняло боль.

Я отправился в Англию, где за пять дней провел четыре конференции. Это была тяжелая поездка, во время которой я подвергся серьезной духовной атаке. Я испытал невероятное облегчение, когда сел в самолет и полетел домой. Крайне измученный, выжатый как лимон, раздавленный, я хотел слышать голос моего Отца. Поэтому я начал писать Ему о том, что было у меня на сердце: