Необратимый поток

Данный канал невольно заинтересовал и меня. У его ведущей и владелицы была приятная харизма, а также интересная манера доходчиво объяснять прописные истины. То есть для знающих людей прописные, а для тех, кто не знаком с зоологией, наверное, удивительные факты.

Видимо, мозг требовал разгрузки, поэтому намертво приковал мое скудное внимание к интересному каналу и просмотру роликов один за другим. Делая все на автомате, не заметила, как наша стайка вернулась обратно в лагерь.

*

Пока девочки спорили из-за того, кто первая пойдет в душ, я решила уточнить у брата:

"Ясь, можно потратить сотку на благотворительность?"

"Что!?"

"Нет, значит, нет. Незачем так резко реагировать," — пробурчала я в ответ.

"Просто удивлен. Ты же очень не любишь отдавать деньги.”

"Это не на людей, а на животных."

"И зоопарки не чтишь."

"На диких животных."

"Егерям, что ли? В заповедник?"

"Сейчас скину ссылку."

Это был частный реабилитационный центр для диких птиц. Судя по тому, что я увидела, его хозяйка и работница в одном лице трудилась не покладая рук. Причем это была не пыль в глаза, так как короткие видео в блоге выходили очень часто, показывая обыденность работы. Человек занимался любимым делом, и явно уделял больше заботы подопечным, нежели себе.

Да, я впервые ее видела и, как сказал Аск, являлась противником пожертвований. У меня на то были определенные причины. Но всегда же можно сделать небольшое исключение? А данный питомник жил в основном за счет пожертвований и крошечной государственной помощи.

Через несколько минут Аск перезвонил мне на комм:

— Привет. Я проверил поверхностные данные о центре. Мошенниками они не кажутся и интуиция на их счет спокойна, — задумчиво говорил он. Видимо, параллельно чем-то занимался. — Сто тысяч — большая сумма. Особенно для такого маленького юрлица. Но если ты хочешь, я не против. Ты редко что-то просишь.

— Ясь, — я немного охрипла. — Не тысяч, а просто сотня. Сто — это уже много.

— А. Но это же входит в твой лимит карманных.

— Да.

— Зачем тогда спрашиваешь?

— Это твои деньги.

— Это наши деньги. Или забыла, что мы семья? — у брата был растерянный и немного расстроенный голос. — Твою же, Аль. Ты стесняешься тратить деньги? Мы об этом столько раз говорили.

— Привычки.

— Избавляйся от своих плебейских привычек. Тебе больше не нужно побираться, лазить по помойкам и воровать хлеб с могил! Забудь об этом! У нас есть деньги. Более того, у нас есть могущество над какими-либо средствами. Напоминай себе об этом каждый раз, как смотришь в зеркало. Хорошо?

— Угу, — буркнула я и сбросила вызов, чтобы не сорваться на скандал.

Не знаю почему, но его резкое замечание оказалось для меня болезненным. Это напомнило причину, по которой я не желала кому-то жертвовать свои средства: потому что мне никто никогда не помогал за просто так, красивую улыбку или просьбы.

Средства на жизнь себе и детям я выгрызала с трудом, потом и кровью. Даже в нынешнем воплощении мое детство было лишено роскоши и возможности распоряжаться деньгами. Такую привилегию я получила совсем недавно и никак не могла привыкнуть.

Почему Аск требовал от меня невозможного? Он, как родители, диктовал, какой я должна быть и что должна уметь.

"Аль, ты чего? — мысленно пристал брат. Видимо, по тону заметил, что что-то не так. — Все в порядке?"

"Нет, — решилась я на честность. — Не требуй от меня того, что я не умею. Ты, как родители, только выдвигаешь требования. Когда я и без того постоянно под тебя подстраиваюсь."

"Аль, у тебя ПМС?" — совсем растерялся он.

"Ясь, я стараюсь. Ты видел, что я потратила деньги на лабораторию и наняла репетиторов."

"Это для учебы, а не для себя."

"А что, если мне больше не нужно? Мне не нужны дорогая одежда, роскошь и понты. Комфорт, защита и полноценное питание — это предел моих мечтаний. И он свершился. Более того, у меня есть доступ к огромному количеству информации. Этого хватает с головой."

"У тебя ПМС, — заключил Аск. — Сходим куда-нибудь, как вернешься домой?"

"Нет. Мне и так хорошо."

"Ладно. Не буду на тебя давить."

К счастью, он правда отстал.

Это было приятно, так как я все еще не умела ставить от брата щиты. Какие-либо попытки придумать защиту всякий раз разбивались вдребезги. А мне всего лишь хотелось чуть больше свободы и приватности в собственной голове.

***

— Как родители… Ничего подобного, — тихо ворчал Аск по пути домой. Параллельно внимательно отслеживал движение на дороге.

В памяти парень перебирал ежедневную рутину с духовной сестренкой. Нельзя было сказать, что на нее кричали, заваливали критикой по поводу и без, или выдвигали бесконечные требования. Для этого попросту не было причин. Обычно Шура была почти идеальной: вовремя приходила с поддержкой или развлечениями, готовила то, что любил брат, делала то, что ему нравилось, и почти всегда поддерживала его выбор по многим вопросам.

Аск невольно отметил, что почти не ухаживал за подопечной. Особенно, как опекун, и особенно в последние дни на Земле. Проклятие заставило его. Но это был скорее уход за больным. В первые дни на Астее девушка не была способна самостоятельно следить за собой.