Необратимый поток

— По крайней мере, мы выяснили, что она злится не только на меня, — сделал вывод Улим, глядя при этом на молчаливую супругу. И повернулся к Мьюнгам: — В следующий раз, когда будете говорить о том, как вы скучаете по внучке, вспомните о ее последних словах.

— Чья бы корова мычала, — фыркнула Тори.

— Му, — оскалился мужчина, оставаясь при этом спокойным. — Спасибо всем, что пришли и выслушали меня… Нас.

После чего поставил таймер на удаление виртуальной комнаты.

— Не мог не оставить за собой последнее слово, — проворчала блондинка перед своим уходом.

На что Улим ничего не ответил. По факту он добился основной поставленной цели: дал прилюдные извинения. Бонусом увидел, как под гнев дочери попали все остальные.

Мысленно мужчина оценил ее способность к прицельной стрельбе в самое сердце. В который раз, так как сам ранее попадал под обстрел.

После завершения этого странного сеанса он снова позвонил Шуре.

— Привет. Не помню, сегодня я уже спрашивал у тебя, как дела?

— Нет, — тихо ответила та. Судя по тону, явно еще злилась.

— Как у тебя дела?

— Лучше, чем у любого жителя этой планеты. Но при этом не очень хорошо, — призналась она.

— Все еще кризис с самовоспитанием?

— Угу. И это тоже.

— Многие через это проходят. По большей части в позднем подростковом возрасте или во взрослой жизни. Как оказалось, ты у меня ранняя пташка, — с нежностью улыбнулся Улим, скрещивая руки на груди.

— Хочу спросить у тебя кое-что личное. Постарайся не обижаться сразу же, а дать вразумительный ответ. Хорошо?

— Меня немного волнует твоя формулировка. Но допустим?

На самом деле он радовался тому, что достиг данного уровня взаимопонимания с дочерью. Пусть их семейный опыт все еще оставался странным и нетипичным.

— Ты с… У вас с дядей Киршем было что-то, кроме дружбы и товарищества? Кхм. Я имею в виду в интимном плане.

Данный вопрос заставил Улима хлопнуть ртом и замереть в раздумьях на несколько долгих секунд.

— Ясно, — прошептала девушка. — Теперь все стало еще сложнее.

— Нет. Постой, — перебил ее отец. — Ты не так поняла. Мы были близки, но не до такой степени. Скорее это некая духовная связь, когда ты понимаешь кого-то, просто глядя на него. Когда у вас совпадают мысли и кажется, что вы несетесь в одном эмоциональном потоке. А потом… Потом Кирша внезапно не стало, и вместе с ним умерла какая-то часть меня.

— Больно терять близких.

— Да. Очень. Это оставляет шрам на сердце. Заставляет отстраниться от эмоций. Сбегать в выдуманную реальность, где он жив, где я могу поговорить с ним, продолжить работу над нашими проектами. Как будто он все еще рядом.

— Он не вернется в наш мир. Никогда, — с сочувствием прошептала Шура.

— Я знаю, — скривился Улим, присаживаясь в кресло.

— Так ты поэтому такое ублюдочное мудло? Потому что "каменное сердце", все дела?

— Сандра…

— Ты не понял? Я тоже так поступаю — отталкиваю тех, кто причиняет мне боль.

— Понял. Просто следи за границами, которые переходишь. Ты только что несколько раз оскорбила меня. Благо я терпелив, — со сдерживаемым гневом попросил он.

— Ты тоже не следил за своими границами. И мать этого не делала. Вы вообще по большей части не думали о моих чувствах. Почему я должна относиться к вам мягче?

— Теперь ты хочешь нас наказать? Вернуть все сторицей?

— Да. Наверное, да.

— И как долго это будет длиться?

— Зависит от вашего поведения. Пока я склонна простить лишь тебя. Лет так через тринадцать. При условии, что они будут наполнены унижениями, критикой, беспричинным игнорированием и, чем ты там еще грешен.

— Тринадцать лет — это очень долгий срок, — ответил мужчина, чтобы поддержать беседу. Пауза и без того затянулась.

— Верно. Это буквально вся моя жизнь.

— Не думаю, что ты помнишь себя с рождения.

— Ладно. Пару лет можно скинуть. Для ровного числа — три. Ты только погляди на мою щедрость. Получается красивая острая единица с гладким нулем.

— Тебе будет уже двадцать четыре.

— Возможно.

— Будешь красавицей, как твоя мама.

— Не надо.

— Угу. Не лучшее направление рассуждений с моей стороны, — признал Улим. — Ты наверняка закончишь какое-то специализированное учебное заведение. И… Кем ты себя видишь?

— Прожигательницей жизни, которая никому ничего не обязана. Буду наслаждаться своими мгновениями.

— Не думаю, что это ты.

— Ты меня не знаешь, — фыркнула Шура.

— Ты всегда стремилась быть лучше, несмотря на неудачи.

— Я не могла учиться! — перебила его девушка. Что стало неожиданностью для нее самой. — Вы всегда говорили: "ты не стараешься", "сосредоточься", "не будь такой рассеянной". Но я правда не могла.

— Возможно, мы излишне давили.

— Не только. Вы были глухи и слепы. Это физиологическая проблема: в моем организме вырабатывается слишком много одного фермента. Он делает меня такой рассеянной. Я проходила анализ. Это не болезнь, точнее пока не признается полноценной болезнью. Но в современном мире заставляет чувствовать себя калекой в окружении здоровых. И, что хуже, все продолжали говорить мне, что я нормальная. Почему вы водили меня к таким убогим докторам? Почему никто не сказал, в чем на самом деле проблема!?