Необходимость

Этому не бывать. Я не позволю ему заполучить ее, не позволю Кире забыть меня.

Я не могу.

Хватаю телефон и посылаю Кире сообщение.

«Не злись на Райана».

«Я уверена, что вы, два придурка, спланировали это вместе. Вы оба можете идти к черту!».

Господи, я скучаю по ней. Все мое тело оживает, жаждет оказаться рядом с ней. Со всей страстью и злостью.

«Он твой брат. Он имеет полное право злиться».

«Верно, тогда ТЫ держись подальше от этого».

«Я не могу».

«Остин действительно любит меня».

«Но не так, как я».

У меня отняло все силы не признаться в том, как сильно я люблю ее.

Не так. Я должен сказать ей это не через сообщение.

Кира не отвечает.

Я улыбаюсь так, словно это впервые за очень долгое время. Я знаю мою девочку. Она всегда отвечает, когда злится. Если она не отвечает...

Значит, она не злится на то, что я сказал. Значит, мое заявление попало в цель.

Я добьюсь ее.

Я не собираюсь останавливаться в попытке «добиться» ее. Мне наплевать, насколько этот придурок превзошел меня. Как только ей исполнится восемнадцать, я приду забрать то, что является моим.

До тех пор у меня только одна задача, одна единственная.

Удостовериться, что я занимаю все ее мысли. Также сильно, как и она мои.

* * *

Кира игнорирует меня.

Она не отвечает на мои сообщения. Я знаю, что она видела их на «Facebook», но она не ответила ни на одно из них.

Это нормально. Пока она принимает то, что я должен ей сказать, все в норме. Я дал ей день после моего первого сообщения. У нее и Райана, без сомнений, есть много чего обсудить, так что лучше всего оставить ее в покое.

Но ненадолго. Я давал ей слишком много времени за прошедшие три года

Вот почему на следующий день я отправляю ей сообщение.

«Я имел в виду именно то, что сказал».

Это был единственный раз, когда я получил от нее ответ.

«Что именно ты имеешь в виду?»

«Он не испытывает к тебе те чувства, которые питаю я».

Именно после этого она стала меня игнорировать.

«Есть столько всего, что я не рассказывал тебе. Что я должен рассказать тебе. Ты можешь не отвечать, но мне нужно многое сказать тебе».

По крайней мере, я предупредил ее.

Прошло четыре дня.

За это время я послал ей, вероятно, около двадцати сообщений.

В каждом я чем-то делился с ней, заставляя себя не быть трусом и открыться ей.

Медленно.

Ради нашего общего блага.

Это, черт подери, не так легко сделать. Я не привык быть честным в своих чувствах или так проанализировать их, чтобы можно было вместить их в слова. Единственное, что облегчает мне эту задачу, что она мой лучший друг. Я привык рассказывать ей практически обо всем.

Для начала я сфокусировался на этом. Устранить, казалось бы, бесконечную пропасть, что я создал между нами.

«Помнишь, когда-то ты использовала мою одержимость Людьми Икс?»

Потом я отправляю ей фотографию.

«Нашел вчера в интернете. Это напомнило мне о наших шуточных боях».

На самом деле картинка была фан-артом Черная кошечка верхом на Россомахе. Кошечка выглядела чертовски сексуально, полностью одетая в черный спандекс, выпустившая коготки, направленные в сторону Россомахи.

Ладно. Может быть отправлять ей эту картинку немного неправильно, и далеко не так последовательно, как мне того хотелось, но к черту все. Мне тяжело смотреть на эту картинку и не представлять Киру, так же склонившуюся надо мной.

На следующий день я отправляю ей фотографию на «Facebook». С вечеринки в честь ее одиннадцатого дня рождения. Она, Райан и я только что закончили самую эпическую битву тортом в истории. Оба ее торта были уничтожены, прежде чем мы успели спеть: «С днем рождения».

Все на этой фотографии были измазаны тортом. Соне пришлось вставить свечи в несколько кексов, чтобы Кира могла задуть их, после того как мы спели ей. Ее мать стояла на заднем плане, выглядя расстроенной из-за учиненного нами беспорядка.

Райан, Кира и я стояли возле стола перед кексами, широко улыбаясь на камеру. Мы с Райаном оба обнимали ее за плечи.

Тогда я был счастлив. Это забавно, поскольку я не был счастлив уже так давно, что практически забыл, что испытывал в тот момент.

Мне пришлось порыться в коробке со старьем, чтобы достать эту фотографию, и смотреть на нее после стольких лет было настоящим шоком. Каждый раз отталкивая Киру, я знал, что теряю. Эта боль преследует меня уже три года.

Однако, эта фотография. Боже, она просто вернула меня назад, домой.