Необъяснимые явления

После того как Александр Великий в 324 году до н. э. достиг в своем завоевательном походе пределов Западной Индии, он приказал своему адмиралу Неарху возвратиться в Персидский залив и доставить многократно уменьшившиеся в числе, измотанные трудностями похода войска на родину, в Македонию. Часть флота так и не вернулась домой. Некоторые историки полагают, что короли прошли мимо Индии в Тихий океан и в конце концов добрались до Таити и Гавайских островов. По некоторым следам можно также предположить, что греки достигли даже Американского побережья.

Первые белые люди, высадившиеся на Североамериканском восточном побережье, на земле сегодняшних штагов Мэриленд и Виргиния, открыли реку, которую индейцы называли Потомак. Странно, но по-гречески слово «река» звучит очень похоже: роtamos. В XVI столетии испанские конкистадоры напали на империю ацтеков и узнали, что те называют свои пирамиды «теокалли» – жилище богов. Но «теокалли» удивительно похоже на два греческих слова, theos nkalias, которые вместе означают приблизительно то же самое, что и на языке ацтеков.

И на Гавайях определенные слова «аэто» (орел), «меле» (песня), «ноо-ноо» (разум) удивительно схожи с греческими словами с тем же значением: aetos, melodia, nous.

Простое, но заманчивое объяснение того, как греческие язык и орудия очутились в ареале таких удаленных культур, связано с Александром Великим, человеком, завоевавшим большую часть Старого Света. Сухопутные войска Александра захватили Персидскую империю и продвинулись на востоке до Индии и на севере к территориям бывшего СССР. Тем временем его флот, состоявший из 800 кораблей, исследовал под предводительством адмирала Неарха Индийское побережье. Если греки действительно отыскали путь к островам южной части Тихого океана, а также и к Американскому континенту, они должны были казаться тамошним жителям полубогами, чьи язык и искусство достойны подражания.

ГОВОРЯЩИЕ ДЕЛЬФИНЫ

Несколько лет назад в бассейн морского аквариума близ Майами было доставлено для дрессировки несколько только что пойманных дельфинов. Рядом находился садок с дрессированными дельфинами, визуально никак не сообщавшийся с бассейном. Тренировка была назначена на следующий день.

Ночью Менжен Бэлентайн, почетный куратор Естественнонаучного музея Майами, продолжительное время слышал шорохи из обоих бассейнов. Когда Вэлентайн с командой приступил на следующий день к дрессировке новичков, то заметил, что в этом практически не было необходимости. Все трюки получались у новичков почти с первого раза.

Вэлентайн предположил, что ночью дельфины-ветераны сообщили своим новоприбывшим товарищам, что от них требуется.

ПРИВИДЕНИЯ В ХО-БРЕНЧЕ

Плантация Хо-Бренч (Ветка боярышника) была некогда завидным поместьем, с садами, широкими газонами, водным каналом, с классическим зданием, построенным еще до Гражданской войны в Соединенных Штатах. Однако к 1964 году, после 50 лет разрухи, от былого великолепия ничего не осталось, и Макконофи, которая унаследовала Хо-Бренч, пришлось сразу же вместе со своим мужем Кари засучить рукава и приняться за ремонт. А скоро в поместье приехала их родственница по фамилии Гибсон.

Вскоре семье Макконофи стали слышаться странные шумы в доме. Иногда в комнатах ощущался аромат апельсинов или роз, хотя ни тех, ни других поблизости не было. А однажды хозяин поместья, выйдя из сарая, увидел рядом с домом кого-то с фонарем; когда же он приблизился к видению, в воздухе осталась парить только керосиновая лампа.

Три месяца прошло с тех пор, как семья Маккоиофи с детьми поселилась в своем новом доме, и вот в одну из ночей они проснулись от женских криков на чердаке. Парализованные страхом Макконофи и Гибсон ждали до утра и лишь на рассвете отважились подняться наверх. Там никого не было. Крики повторялись теперь регулярно каждые шесть месяцев, но только летом 1967 года Гибсон увидела того, кто их издаст.

«Она не была прозрачной, это было что-то с неясными очертаниями», – вспоминала позже Гибсон. Она не рассмотрела лицо, только заметала на фигуре длинное, до пола, старинное платье. Женщина, чьи очертания то размывались, то становились четкими в воздухе, стояла некоторое время перед Гибсон неподвижно, глядя куда-то вдаль.

К 1969 году семья Макконофи уже привыкла к таинственным призрачным обитателям дома. Но когда однажды в поместье прибыла посылка, женские крики, до того раздававшиеся обычно раз в полгода, стали беспокоить обитателей дома значительно чаще. В посылке старшая кузина Гибсон прислала фамильную реликвию: портрет давно покойной родственницы Флоренс Райт. По описанию Макконофи, ожидали картину в светящихся пастельных тонах, представлявшую юную девушку незадолго до ее скоропостижной смерти. Но на присланной картине были только темные оттенки серого и коричневого цветов в сочетании с грязно-белым цветом, что весьма озадачило Макконофи. Тем не менее картину повесили над камином в библиотеке.