Ненужный поэт – 2020

Пропах виски дешевым,

А из окон обветшалых домов

Слышится радостный ор пьяных оков.

***

Следующая улица звалась «Любовью».

Тут стены трещали от плотских утех.

Там… в параллельных домах – друг перед другом

Муж и жена. Изменяли друг другу.

А в переулке соседнем

Какой-то жирный мужик

Ласково вел за руку девочку,

Держа. Её школьный. Рюкзак.

А мимо них проходила младая невеста

В сопровождении трех… знатных… мужчин.

***

Человек, сдержав свои слезы,

Покинул этот низший район.

И, забыв прошлые ужасы,

Вновь. Посмотрел. На свой. Горизонт.

***

Теперь он стоял на улице «Бизнес»,

Тут деловые люди творили дела:

То брата подставят, то мать продадут,

То и вовсе душу сатане отдадут.

Тут было принято после каждого рукопожатия

Пырнуть собеседника в спину.

И кто первый другого пырнет,

Тот в итоге всё заберет.

И так по вечному кругу!

Пока не закончатся либо люди, либо ножи…

И это всего лишь цветочки прекрасного города –

Все его гнилые плоды ещё впереди.

***

Дальше человека ждала «Справедливость» -

Самая честная улица в городе.

На ней часто проводились суды,

Где пострадавшим сапоги целовали.

– «Ты обвиняется в том,

Что твой пра-пра-пра-прадед,

Может быть, оскорбил мою мать!

Теперь вставай на колени,

Целуй мне ботинки

И детям своим накажи,

Что они мои навеки рабы».

Этот приговор самосуда

Оглашал свиноподобный урод,

И другие животные морды

С уважением ему отдавали поклон.

А потом, изрядно его обвалив,

Златой памятник ему сотворили.

И поставили его наравне с медным братом

– с памятником героя… какой-то войны.

– Это нечестно!

– Заблеял голос из огромной толпы,

– этот памятник надо снести,

Ведь медь сейчас нынче не в моде.

– согласен!

– Залаял сосед по левую руку,

– эта жестянка уродливая

Лишь мозолит глаза.

– а меня он вообще оскорбляет!!!

– Крикнул какой-то глист из толпы,

– Как он смеет быть настолько фигуристым,

Когда во мне лишь кости да жилы!?

… Вот так толпа и решила,

Что пора солдату на дно.

Они его крюками обрушили

И забыли, как страшный сон.

***

У человека от этого зрелища

Безумие ударило в голову.

И он, схватившись за волосы,

Рванул прочь! Из этого города…

Благо ему осталось недолго –

Его утес уже манит рукой.

Ему осталось пройти через «Сердце»

И, при этом, остаться собой.

***

На последней улице сидят два старика,

Что мирно в шашки играют с утра,

Но вдруг один из них вскочил со стула

И ткнул в противника пальцем.

– Вы чертов расист!

Вы своею Белою шашкой

Съели три моих Черных!

Вы поганый фашист!!!

Вы геноцид черных шашек устроили!

И думаете, это пройдет без следа!?

Да я вас уничтожу!!!

Получай же расист свою долю свинца.

… И вот. Соперник валяется мертвый,

И победитель смотрит взглядом орла.

Он хвалит себя за победу –

Он вешает на себя ордена.

– Вы… чертов безумец.

Надеюсь, вас хватит инфаркт,

– впервые сказал своё слово,

человек, что пришел с далека.

***

Он простился с городом взглядом

И ступил на святые луга.

Он, наконец, пришел к горизонту

И понял, что путь прошел он не зря.

Он подошел к острому краю

И страх свой отпустил.

Он прыгнул в море с обрыва

И дух свой навсегда испустил.

***

А дальше… Яркий свет.

И шум спокойного моря.

Он устало поднимает глаза

И видит пред собой человека.

Кто-то спас его из океана безумия.

Кто-то вытащил его на берег родной,

А затем, налив ему сладкий глинтвейн,

С теплотой прошептал он украдкой:

«В этом безумном мире

Солнце не ушло в облака.

В этом безумном мире…

Есть. Место. Умам».

И человек замолчал,

Глотнув свой нежный глинтвейн,

Ведь его взор обаял

Фиолетово-красный закат,

Что в тот вечер над морем стоял.

*История создания*

Я давно хотел написать стих «о наболевшем». Написать поэтическое произведение о мире, который меня окружает, и который я ненавижу. Отличительной чертой многих моих произведений является «депрессивность». Под «депрессивностью» я, как и мои немногие слушатели и читатели, подразумеваю: темы, поднимаемые мной, и способ их описания – жестокие и прямые слова без прикрас.

Ярчайшим примером моей «отличительной особенности» является роман «Замурованные». Весь роман, как отмечали многие рецензенты, пропитан тленом и безысходностью. И это действительно так. Но знаете, что забавно? Весь роман, как и это стихотворение, в первую очередь задумано не для того, чтобы показать какой мир ужасный и плохой, а наоборот: как мир прекрасен. Ведь, если в мире есть надежда, то уже не всё потеряно, ведь, если в мире есть хотя бы один добрый и умный человек, значит не всё потеряно.

Я не согласен с этой «отличительной особенностью», которую навешали на меня. Да, мои стихи не послушаешь за столом, попивая винишко и приговаривая: «Ах, как чудесно! Ах, как прекрасно», но они вовсе не являются жестокими или депрессивными. Я (чаще всего) описываю ужасные миры, но! Практически всегда в них есть надежда.

Я люблю своего читателя, и у меня не стоит цель вогнать его в депрессию или апатию. Напротив. Я каждый раз говорю ему: «Всё будет хорошо».

На протяжении всего стихотворения творятся ужасные вещи, которые, как вы, надеюсь, знаете, происходят и в жизни на постоянной основе. Этот ужасный, отвратительный мир – наш мир. Вернее… его весомая часть.