Нэнуни-четырехглазый

Гуси надвигались, ровно, спокойно. Замаскированную камышами неподвижную палатку не заметили. Загалдели и начали набирать высоту только тогда, когда Михаил Иванович вскочил на ноги. С промежутком в две-три секунды хлопнул дуплет, и два гуменника, словно оглушенные невидимой плеткой, камнем бухнулись в осоку, издав при падении последнее «гак».

Не опоздал и Семен Лукич. Все еще босой, но уже в подсохших после купания подштанниках, он ящерицей выкатился из палатки и успел-таки, снял третьего гуся. И теперь, задрав вверх светлую бороденку, торжествующе посматривал на племянников, прозевавших первых гусей.

А еще через день Платон доставил прибывших из Владивостока избранных друзей-охотников и отвез Ольге Лукиничне первую партию дичи.

БАБОЧКИ ДЛЯ ПРЕЗИДЕНТА

Отшумел перелет, ушли на север отдохнувшие, отъевшиеся стаи, оставив гнездиться по берегам Лебяжьей лагуны тысячи пар лебедей и гусей, журавлей и цапель, уток и куликов.

На Сидеми отсеялись, посадили овощи. Нежно-розовыми облачками отцветали на склонах гор дикие абрикосы и яблони, а у входа в огород белым кружевом — черемуха.

Стояло тихое теплое утро, и хозяин с удовольствием возился в своем любимом саду у подножия Просеки. За пятнадцать лет перенесенные с сопок и привитые им деревца заметно подросли и в погожее лето приносили урожай красной вишни, небольших янтарных абрикосов и пятнистых зелено-розовых груш. Несмотря на малую отдачу, Михаил Иванович очень любил свой сад, работая в нем, отдыхал. Одет был по-рабочему: без фуражки, в линялой рубашке и старых брюках, заправленных в поношенные сапоги.

За эти годы он утратил юношескую гибкость, поредела шевелюра, в бороде прибавилось серебряных нитей. Но он оставался таким же проворным, так же тверда была рука и зорок глаз.

Михаил Иванович услышал легкие быстрые шаги и обернулся, Перед ним, едва переводя дух, стояла голубоглазая, с растрепавшимися пепельными волосами, порозовевшая от быстрого бега Лиза.

«Смотри-ка, совсем уже невеста: как незаметно они растут!» — подумалось вдруг.

— Папа, идите скорее домой, там вас ждет какой-то курьер с важным письмом! Мама сказала, он очень торопится.

В самом деле, фельдъегерь доставил на его имя необычное, украшенное вензелем царствующего дома, письмо.

Янковский расписался в ведомости, сорвал печать, вскрыл конверт. Покачал головой, окликнул жену.

— Поди-ка сюда, Оля. Смотри — вот не было печали — от самого президента Русского Императорского Географического общества! Великий князь Николай Михайлович просит собрать возможно полную коллекцию бабочек Северной Кореи. Наслышан, мол, обо мне от своего вице-президента Семенова-Тян-Шанского. Тот сейчас работает над «Историей полувековой деятельности ИРГО», где упоминает о Дыбовском и обо мне. Президент преподнес мне комплимент и, вероятно, думает, что осчастливил своим вниманием, черт побери. Но что же предпринять? Отказывать-то все-таки невежливо, да и неудобно.

— Но ведь на это время нужно! Думают, мы сидим сложа руки. А теперь, на вон, еще и в Корею! Не ближний свет, да и чужая все ж таки сторона.

— Не так уж далеко, конечно. А теперь еще и пароходы купца Шевелева пошли в Китай и Японию с заходом в корейские порты. И отношения у нас с корейцами хорошие. Но, чтоб собрать солидную коллекцию, нужно затратить по-меньшей мере два летних месяца. Июнь и июль.

— В том-то и дело. А нынче вам и без того столько работы.

— Слушай, а что если отправить старших ребят? Не маленькие уже и практики у них достаточно. Лизе и Нютке поручим метеостанцию и ферму, а с бабочками дома смогут помогать Ян и Сергей.

Через несколько минут Александр и Юрий стояли перед отцом. Съездить в чужую страну показалось им, разумеется, весьма заманчивым. Дальше Сахалина, куда их посылали за насекомыми прошлым летом, юноши еще не бывали. Поэтому оба в один голос задали единственный вопрос:

— Когда собираться, папа?

— Тянуть нечего, сезон на носу. Поедете в Вонсан, это очень интересное место. Лежит на сороковой параллели, флора и фауна удивительно богаты. Нужно только подготовиться как следует.

— А ружье и собаку взять можно?

— Для охоты не время, но одну бердану и пачку патронов возьмите. И Барсика своего, Юра, тоже можешь взять. В палатке он будет самым надежным сторожем.

Юрий окрестил своего первого пса тоже Барсом, в память об отцовском, том, что навсегда остался сторожить Аскольд.

— Так, Шура, бери бумагу. Составим список всех необходимых вещей, приступите к сборам. А я завтра же съезжу во Владивосток, переговорю с Михаилом Григорьевичем Шевелевым, попрошу доставить вас в Корею на одном из его пароходов.

На следующий день, высадившись с попутной шхуны в гавани Золотой Рог, Михаил Иванович поднимался к одному из первых во Владивостоке трехэтажных каменных домов пароходовладельца, купца первой гильдии Шевелева. Слуга распахнул перед посетителем дверь в кабинет, из-за письменного стола навстречу поднялся некрупный полный человек с округлым лицом, редкой бурятской бородкой и свисающими небольшими усами.