Нэнси Дрю и тайна старых часов

Бросив на отца вопросительный взгляд, она поняла, что и он подумал о том же. Но попусту расстраивать сестер Гувер не стоило.

Мистер Дрю беседовал с сестрами Гувер до половины четвертого.

– Боюсь, наша встреча подходит к концу, совсем скоро я должен отправиться на важное собрание. Однако я обещаю сделать все возможное, чтобы помочь вам, совершенно бесплатно! Надеюсь, – добавил, улыбаясь, мистер Дрю, – наша затея увенчается успехом.

– Вы очень добры, как и ваша дочь, – сказала Грейс, поднимаясь со своего места и пожимая руку юристу. – Вы не представляете, как мы с Эллисон ценим все ваши усилия.

Когда трое девушек дошли до машины Нэнси, она сказала, что хочет кое с кем их познакомить, и направилась прямо к дому синьора Масканьи. Поднимаясь на крыльцо, они услышали чье-то чудесное сопрано, исполняющее арию из «Тоски»[1].

– Как красиво! – воскликнула Эллисон.

Девушек впустила горничная, попросившая их подождать, пока синьор Масканьи закончит урок. Эллисон с озадаченным видом посмотрела на Нэнси.

– У меня для вас сюрприз, – с улыбкой сообщила Нэнси. – Синьор Масканьи пообещал прослушать вас. Если вы пройдете испытание, он возьмет вас в ученицы. Когда, конечно, мы найдем деньги, чтобы оплачивать уроки.

Эллисон от потрясения не могла говорить, но Грейс воскликнула:

– Ах, Нэнси, что же будет дальше? Мы знакомы всего сутки, а вы уже воодушевили нас дальше некуда!

В этот момент дверь студии распахнулась. Оттуда вышла юная певица в сопровождении синьора Масканьи. Он попрощался с ученицей и пригласил гостей в студию. Нэнси поспешила представить ему сестер Гувер.

– Предполагаю, что певица – вы? – тут же спросил учитель, глядя на Эллисон. – По вашему голосу это сразу понятно.

Синьор Масканьи заметил, что Эллисон немного нервничает от неожиданной встречи, и поэтому постарался отвлечь ее, говоря на совершенно отвлеченные темы. Он показал девушкам несколько картин и скульптур, привезенных из Италии.

– Я ими очень дорожу, – сказал он.

– Они восхитительны! – заметила Эллисон.

Синьор Масканьи подошел к окну и выглянул в прелестный сад. Затем, видимо, убедившись, что Эллисон достаточно расслабилась, он подошел к роялю и уселся.

– Что бы вы хотели спеть? – с улыбкой спросил он. – Пожалуйста, встаньте напротив меня.

– Что-нибудь простое, – ответила девушка. – «Америка прекрасна»[2]?

Учитель кивнул, спросил, какую тональность она предпочитает, а затем начал аккомпанировать. Эллисон пела столь вдохновенно, что ее голос звучал еще лучше, чем тогда, на ферме. Когда песня закончилась, синьор Масканьи ничего не сказал, но попросил ее пропеть гамму, а потом несколько простых мелодий, переходя с октавы на октаву.

– У вас прекрасный диапазон, мисс Гувер, – только и сказал он.

В течение получаса он просил Эллисон исполнять короткие композиции в разных тональностях, а в какой-то момент спел с ней дуэтом. Наконец, учитель развернулся на табурете лицом к Нэнси и Грейс.

– Я полагаю, – медленно произнес он, – однажды Эллисон Гувер станет великой оперной певицей.

Не успели девушки ответить, как синьор Масканьи вскочил и энергично пожал руку Эллисон.

Когда до юной певицы начал доходить смысл слов, произнесенных учителем, по ее щекам покатились слезы.

– Bravissimo[3]! Bravissimo! – восклицал учитель! – И поет, и плачет, и улыбается! Magnifico[4]! Из вас получится прекрасная драматическая актриса!

Нэнси и Грейс тоже едва не расплакались под впечатлением от этой чудесной новости. Вдруг все трое посерьезнели, вспомнив, что им еще предстоит найти деньги на оплату уроков у этого прекрасного учителя. Наверняка занятия стоят немало.

Эллисон вдруг заговорила, передав седовласому учителю всю свою историю.

– Но я знаю, – с храброй улыбкой провозгласила она, – что сумею раздобыть деньги на уроки! Учиться я буду только у вас, синьор Масканьи. Я вернусь к вам, как только смогу. Спасибо вам огромное! Девочки, пожалуйста, пойдемте!

Когда Эллисон побежала к выходу, синьор Масканьи обратился к Нэнси и Грейс:

– Ваша Эллисон просто великолепна! – воскликнул он. – Я очень хочу давать ей уроки, чтобы лично проследить за ее обучением. – Он всплеснул руками и пожал головой. – Но, боюсь, я не смогу учить ее бесплатно. Пожалуй, я мог бы сократить ставку…

– Мы непременно найдем деньги, синьор, – заверила его Нэнси, и они с Грейс, поблагодарив учителя, последовали за Эллисон.

В тот вечер в доме Дрю царила возбужденная атмосфера: Ханна тут же прониклась симпатией к сестрам и пришла в такой же восторг от новости о таланте Эллисон, как и девушки. За ужином шел веселый и оживленный разговор. Нэнси и миссис Груэн отвезли сестер на ферму, а прежде, чем попрощаться, Нэнси снова пообещала сделать все возможное, чтобы найти завещание в пользу сестер.

Однако Нэнси не представляла, как подступиться к поискам этого завещания. За завтраком на следующий день мистер Дрю предложил:

– Нэнси, почему бы тебе не отвлечься ненадолго от дела Кроули. Может, после этого тебя внезапно посетит вдохновение?

Дочь улыбнулась.

– Отличная идея, папа. Пожалуй, прогуляюсь на свежем воздухе и приведу свои мысли в порядок.