Ненормальная (СИ)

Поймал все-таки, не успела увернуться. И задохнулась от напора, от понимания, что все - шутки закончились, и разговоры тоже. Затихла на секунду, от неожиданности, а потом ответила.

Все, прощай мир нормальных людей, раба своего Дмитрия ты потерял. И все планы по медленному, мучительному соблазнению куда-то улетели, вместе с выдержкой, рассудком и... вообще все, к чертям, улетело.

И минус еще одна рубашка, нет - две, потому что пуговицы полетели сразу на обеих, кто кого раздевал - неизвестно, но получилось быстро и качественно. И снова хочется растечься, чтобы охватить, запеленать, ощутить каждую клеточку, втянуть в себя, вобрать каждый удар сердца, чтобы ни один вздох не проскочил мимо. И так сладко ощущать, как гнется, льнет к твоим рукам ее позвоночник; как пальчики впиваются в кожу, тормошат, подгоняют в нетерпении...

Стоп. Снова разогнался, как будто подросток в подъезде. Ведь совсем по-другому планировал: медленно, не торопясь, замучить, оставить без сил, без дыхания, сделать зависимой от удовольствия, чтобы забыла, как зовут и кто она есть.

Ага. Наркотик по имени "Анна" - быстро накрывает, расплавляет мозги, вызывает мгновенное привыкание. Принимать ежедневно, желательно без перерыва, лучше - всеми возможными способами (глотать, вдыхать, внутривенно). Не принятая вовремя доза обеспечивает ломку и быстрый вылет на обочину. Что вы там говорили про бывших наркоманов? Нет их, бывших, не бывает. Можно годами сидеть "в завязке", но только потому, что эта сладкая дурь далеко от тебя находится. А стоит оказаться рядом, уловить запах, хоть на секунду ощутить ее вкус - и все, прощай свобода воли и выстраданная независимость.

Замер, уткнувшись в теплый живот. Прихватил легонько кожу зубами, отпустил. Задрожала вся, целиком, как в ознобе. Как там пишут во всяких пособиях для малолеток? Найти эрогенную зону? Вот она вся - пятьдесят килограмм чистой эротики. От каждого касания замыкает начисто нервную систему, разгоняет до космических скоростей.

- Диим, не издевайся. Так нечестно.

Ты хочешь по-честному? Хорошо, малыш. Сейчас ты честно отдашь мне все долги, что накопились за полгода, за всех, кем пытался тебя заменить, и кем ты, наверное, заменяла меня. За каждую ночь, когда пытался ловить тебя во сне, за каждое утро, в котором искал тебя рядом. За каждую оборванную мысль, которой хотел с тобой поделиться, и вспоминал, что делить ее не с кем. Боюсь, одного дня нам не хватит.

- Тссс, молчи. Потом поговорим. После. - Распахнутый взгляд, нервно сглатывает, замерла в ожидании. Правильно делаешь, не трать силы попусту.

Нежно, бережно расцеловать каждую веснушку на переносице. О них не каждый знает: нужно очень близко разглядывать, почти в упор. Замкнуть веки легким касанием, обжечь дыханием губы... Вот она потянулась навстречу... Подожди, не сейчас - слишком велико искушение, второй раз остановиться не выйдет... такая послушная сейчас, такая притихшая, что сердце щемит от каждого прерывистого вздоха... только в такие мгновения ты полностью отдаешь власть и принимаешь все, чем я могу тебя порадовать...

Вот оно, чистое наслаждение - знать, что каждый мой бережный поцелуй, каждое мимолетное прикосновение вызывает ответную дрожь, и страшно прижать пальцы сильнее: вдруг ты забудешь, как дышать? Я-то давно забыл, и неизвестно, на чем держусь.

Вот так, медленно и сладко зацеловывая всю: каждую тонкую косточку, каждый изгиб ломких рук, можно прожить целую вечность, пока ты не начнешь что-то бессвязно шептать... И этот шепот, слишком тихий, чтобы разобрать слова, и слишком громкий, чтобы не понять, о чем ты просишь, вырубает все предохранители.

Время несется вскачь, но не успевает за нашим дыханием, за твоим пульсом и моими движениями. Да, маленькая, все, как ты захочешь, только скажи - как? Что мне еще сделать, чтобы продлить это счастье нежданное? Чтобы ты вбирала меня по капельке, выпивала до дна, и отдавала обратно, и так - до бесконечности.

Дыши, очень прошу - дыши, если ты задохнешься сейчас от наслаждения, мне тоже настанет конец, а я не хочу, не могу так быстро. Хочу умереть в этой медленной пытке, в этой безудержной гонке за твоим беспамятством. А потом снова воскреснуть и смотреть, как ты тщетно стараешься разлепить веки, и что-то пробормотать: знаю, свет для тебя сейчас слишком яркий, а голос сорван от всхлипов и стонов. Наклоняюсь к самым губам, чтобы разобрать еле слышное: "еще хочу".

Что там насчет старости? А как насчет усталости? Идите в баню, законы человеческой физиологии!!! Какая, на хрен, виагра, или что там еще придумали? Вот такая вот, неслышная, еле различимая просьба - и вот, пожалуйста, готовый герой. Какие горы еще не свернуты? Море, говорите, пополам разделить? Да нефиг делать, только подпоясаться. Только бы услышать еще раз то, о чем мечталось, от чего так долго бежал и к чему так радостно вернулся.