Ненавижу таких, как ты

— Ладно, — соглашается, проигнорировав мою ироничную шпильку в свой адрес, — теперь вернемся к твоему самому главному вопросу. Что же мне от тебя надо?

С этими словами Гордеев разваливается в кресле и начинает сканировать меня тяжелым взглядом. Как-то не по себе становится сразу, хочется под стол съехать и сверху закрыться скатертью с нашего стола. Я с трудом перевожу свой взгляд в сторону. Ну, не могу я долго на него смотреть, теряю себе, вообще вся теряюсь в нем.

— Ты же понимаешь, что у меня есть видео всех твоих выступлений?

— Догадалась, — говорю чуть слышно, его гляделки напрочь посадили мой голос.

— И, когда я говорю всех, Ника, — выделяет мое имя, — я имею в виду и тот, что вы танцевали с твоим дружком за закрытыми дверями.

Я шокировано округляю глаза и пытаюсь понять по его лицу, правду ли он говорит. В зале же никого не было, кроме нас.

— Перед такими танцами двери желательно запирать на замок. А еще лучше и окна плотно зашторивать. Пока, эти видео есть только у меня, но это пока. Остальное, будет зависеть от тебя.

— Что ты хочешь? — в панике спрашиваю глухим голосом.

— Я хочу, чтоб ты провела со мной ночь, — звучит в тишине, как выстрел мой приговор.

— Ты… Ты совсем, что ли с ума сошел? — взрываюсь и выкрикиваю.

— Я ведь могу не только показать это твоим родителям. Но и слить все в интернет вместе с последним танцем.

Несколько минут в напряженной тишине кафе слышится только мое тяжелое и надсадное дыхание.

— Отвези меня домой, — прошу уже тихо, потому что сейчас нахожусь на грани. На грани истерики. Слезы так близко, что даже говорить сил нет. И если я начну, эти потоки не кончатся до следующего утра.

— Жду твой ответ завтра, после пар. Я сам найду тебя. Хочу услышать только дату, когда ты будешь готова, но эта дата должна быть в самое ближайшее время.

Выходим из кафе и я называю ему Юлькин адрес, просто потому, что домой сейчас не смогу. Мне нужна эта ночь, чтобы прорыдать до утра на плече у подруги. Даже не смогу вспомнить, когда я в последний раз плакала. Меня вообще на эмоции вывести очень сложно.

А ведь он мне нравился, на самом деле нравился. Я просто себе запрещала думать об этом. Как он мог взять и все перечеркнуть одним махом. Хотя, что это я. Забыла, разве, с кем имею дело. Такие, как он, только так и могут.

* * *

Подруга с первого взгляда, даже ни о чем не спрашивая, видит мое состояние. Берет телефон, заказывает пиццу, достает из холодильника две бутылки, сыр, шоколад и тарелку с фруктами.

— Пошли, — коротко говорит и кивает в сторону лестницы на второй этаж.

Разливает вино, протягивает мне фужер и мы с ней молча выпиваем. Я сразу до дна.

— Рассказывай, — опять коротко говорит мне.

Я вываливаю ей всю нелицеприятную правду, ничего не скрываю, хватаю второй бокал с вином, потому что по щекам не переставая литься слезы. Между делом, отправляю смс маме, что останусь ночевать у Юльки, якобы для того, чтобы сделать презентацию. Позвонить уже не смогу, потому что голос охрип от слез. Хорошо, что мама не перезванивает мне, а просто пишет в ответ «хорошо».

— Вот ведь говнюк этот Гордеев, — шипит со злостью Юлька, — не боись подруга, сейчас мы что-нибудь придумаем.

Вижу, что мыслительный процесс у подруги запущен, она молча жует шоколад и долго смотрит куда-то в окно.

— Придумала!!! — вскрикивает в полной тишине, я даже подпрыгиваю от неожиданности, — ты поедешь с ним в номер в какую-нибудь гостиницу, предложишь ему выпить вина для смелости и подсыплешь ему снотворное в бокал, так, чтобы он не видел. Он вырубится, а ты в это время удалишь все с его телефона, ну или, если он запаролен, просто утопишь его в вазе и все. Потом, со спокойной душой, домой поедешь, баиньки.

Несмотря на слезы, меня начинает разбирать дикий хохот. Ну, Юлька, ну и авантюристка!

— Где же я возьму снотворное, Юль, — говорю, отсмеявшись, — да еще такое, чтоб он сразу уснул и при этом не окочурился. Вдруг у него аллергия на какие-то препараты, мы ведь не знаем.

— Тебе, что, его жалко стало что ли? — с возмущением спрашивает. — Он тебя не пожалел, такие гадкие предложения делать. К тому же, здоровый он, как бык. Чего ему будет-то.

Мы пьем большую часть ночи. То смеемся, то плачем, но это, видимо, уже по пьяной теме. Утром, еле разлепив глаза, едем на такси на учебу. За руль не рискуем, потому, как пары алкоголя все еще с нами и в нас. С собой на лекцию берем кофе из автомата. Надеюсь, мое бедное сердце спокойно выдержит такие испытания. Сначала всю ночь вино, хотя я уже не уверена, что мы ограничились только им, потом кофе.

Любимый Юлькин Володя ошарашенно смотрит на нас несколько долгих секунд, сначала на подругу, потом на меня, сочувственно кивает и на протяжении всей лекции нас не беспокоит вопросами по теме нового материала. И когда он, после второй половины пары, проходя возле нашего стола, ставит нам бутылку с водой, я думаю «боже мой, это же идеальный мужчина».