Ненавижу недопонимания

Потому что, как я раньше и говорил — жить, соблюдая канон у меня нет ни возможности, ни желания.

* * *

Мелинда медленно приходила в себя. Её подташнивало и слегка кружилась голова. По мозгу били голоса.

— Дык, милсдари, нельзя глыбину подземья-то ходить! Без нормальных масок зачарованных-то! Да и с ними, чесгря, не стоит! Нету тама никого, акромя Текелей-говноедов!

— Мелинда, ты очнулась? — девушка узнала голос одного из своих сопровождающих. Наёмника Каменных Крыс, который отговаривал её спускаться. Как в канализацию вообще, так и на нижние уровни в частности.

— Ох, что случилось? — девушка, держась руками за голову, открыла глаза и огляделась.

Небольшое тёмное помещение с парой тускло горящих магических светильников на стенах, состоящих из крупных каменных блоков. Сама девушка лежала на низкой деревянной лавке, которых здесь стояло около десятка, и была вся в чём-то липком и склизком. А ещё продрогшей: в помещении было весьма прохладно.

— Дык пердежа Текелей нанюхались, знамо дело. Они же вас и притащили сюда, в комнату «потеряшек», — вновь услышала она незнакомый голос. Незнакомый мужчина в странном комбинезоне с длинными, почти до бёдер сапогами, и маске, которая сейчас была сдвинута наверх, словно шляпа. — Голова болит, небось? И тошнит, да? Вот скока живу, первый раз вижу шоб горничная благородной леди попёрлась в глыбину! Обычно пацанов всяких, на голову больных, Текели притаскивают, да бродяг. Тож безмозглых. Чаго туда попёрлись-то?

— Ты говори, да не заговаривайся, — рыкнул на мужчину второй наёмник. Оба её сопровождающих, кстати, тоже были вымазаны в чём-то склизком. Смотрелось преотвратно. — Не твоего ума дело, зачем мы туда полезли.

— Не моего, так не моего, — спокойно согласился мужчина. — Вы ужо не серчайте, милсдари, просто любопытственно мне стало, какая такая сказка новая наверху родилась, что теперь и молоденькие девчушки в говностоки лезут.

— А вы вообще кто? — спросила девушка.

— Дык Артур Пендрагон, сударыня я, говночист. Папка мой тож говночистом был. И его папка, дед мой. Династия у нас, да. Все Пендрагоны — говночисты.

— Хах, — один из наёмников хохотнул, словно кашлянул. — Ты этим гордишься, что ли?

— Горжусь, да, — мужчина приосанился. — Указом короля ещё предыдущей династии, что издан был, когда подземье достроили да Текелей, магами созданных, сюда поселили, мы, говночисты, люди важные и приви… привели… значимые, короче! Уважаемые! Хранители мы!

— Говна? — хмыкнул второй наёмник.

— Здоровья людей в городах проживающих! Здоровья земель при городах, и чистоты рек и озёр поблизости! — гордо поправил наёмника мужчина. — Мы, да питомцы наши, Текели, заразу всякую уничтожаем, на говне цветущую, крыс, что в подземельях водятся, да монстров зловредных, что тута, в дерьме, зарождаются! Только благодаря нам на поверхности ни холеры не бывает, ни чумы, ни других болезней, что от пакости человеческой появляются. И монстры всякие тута не живут — тоже благодаря нам! И вы живыми с глыбины были Текелями притащены — тоже благодаря нам! Не натаскивали бы мы питомцев наших людёв спасать, так и померли бы вы от ихнего пердежа.

— Вот оно что… — вздохнула девушка, тряхнув головой и с омерзением заметив, что волосы тоже измазаны чем-то отвратительно-склизким.

— Только вот у нас были маски, — покачал головой наёмник, указав пальцем на три маски, лежащие на одной из лавок.

— Ну, значица, вы просто сомлели, — ехидно улыбнулся Артур Пендрагон. — Все разом. Маски-то бракованными быть никак не могут, да?

— Нормальные были маски, — буркнул Люц, тот, кто как раз их и принёс.

— Как скажете, милсдари, как скажете, — ещё ехиднее разулыбался мужчина. — Ну дык, раз уж усе проснулись, куды проводить вас, шоб, значица, поближе к дому «всплыли»? Через полгорода, небось, в мокрых платья́х бегать будет холодновато, ммм? А я за денежку малую вас почти до порога дома доставлю.

— К особняку Валуа, будьте любезны, — вздохнула девушка, поднимаясь на ноги.

— Всенепременнейше, — мужчина выглядел довольным. — Пойдёмте, я вас с Вихом познакомлю.

— Вихом? — переспросил один из наёмников.

— Питомец мой, Текели, — пояснил Артур, натягивая маску на лицо и открывая узкую деревянную дверь в стене. — Токма маски наденьте, шоб, значица, вонизьму не чувствовать.

— Твою мать! — отскочил от проёма наёмник, выхватывая меч.

— Убери, — буркнул второй, протягивая Мелинде и первому маски. — Это и есть говноед. Текели, который.

— Текели-ли, — издал странный, но довольно музыкальный звук огромный сгусток хаотично перемещающейся в самой себе плоти, ждущий их за дверью. На его поверхности время от времени появлялись глаза, рты, короткие и длинные щупальца. Мелинду передёрнуло от омерзения, когда тварь уставилась на неё сразу десятком глаз.**

— От это и есть Вих, — удовлетворённо произнёс говночист, без страха похлопав ладонью в перчатке до локтя по студенистой плоти чудовища. — Не бойтеся, он очень добрый и ласковый! Токма псов не любит. Батя рассказывал, что деда когда-то псина грызанула, в подземье попавшая неведомо как, так Вих сожрал её, и с тех пор собак дюже не жалует.