Ненавижу мажоров (СИ)

Наоборот, навалилась какая-то тоска и безвыходность, мать ее. А еще в глубине души зарождалось чувство, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Откуда блять, оно могла там взяться? Откуда?

Игорь хватает меня за локоть и уводит к машине. По его лицу читаю, что он в нехилом таком шоке и не одобряет такого поведения. Плевать, я в одобрении и не нуждаюсь.

Только вот я никому и никогда не признаюсь, что до того, как она завернула за угол, она сделала тридцать пять шагов, я сосчитал каждый, они просто в голове моей отчетливо отпечатались, как зарубки на дереве.

Ника

Непонятное и неприятное предчувствие прожигало меня с самого утра, как только я проснулась. У меня даже была мысль не ехать в универ сегодня. Тем более Юлька написала, что приедет позже. Но потом я отмахнулась и вызвала такси.

Тревога сжала меня в свои тиски сильнее, когда я увидела Кирилла на парковке. Возможно, я уже тогда поняла, что случился самый настоящий трындец и его последствия сейчас обрушаться мне на голову. Читаю в его глазах ненависть, ярость, злость и больше ничего. Ничего из того, что там было раньше.

Он начинает говорить и его каждое слово насквозь меня простреливает. Я же уже окончательно расслабилась рядом с ним, отбросила все сомнения, доверилась ему полностью и отдала всю себя без остатка. И тело и душу. Почему то именно в этот момент вспоминаю, сколько раз я говорила ему, что люблю его, особенно после нашей близости, а он в ответ просто затыкал мой рот поцелуем. Не любил ведь, хорошо хоть не врал, хотя кому хорошо. Сейчас уже это все кажется мне таким далеким, как и не со мной, не с нами. Чувствую, как меня необратимо затягивает в воронку безысходности и безнадежности. Внутри все скручивает от боли, которая холодным колючим комом душит меня и заставляет стоять неподвижно в оцепенении. Вокруг меня с оглушительным звоном бьются мои последние надежды на любовь и счастье в этой жизни, потому что понимаю, что больше так не полюблю никого и никогда. Под этот звон я перестаю слышать окружающую меня толпу, как будто слой ваты вокруг. Но внешне я остаюсь спокойной и равнодушной. Хорошо, что в свое время я научилась держать лицо в любой ситуации. Что ж опять пригодилось. Или это просто шоковое состояние на меня так действует. На миг прикрываю глаза и опускаю голову. Делаю глубокий вздох и сбрасываю оцепенение. Молча достаю из кармана наушники, втыкаю их в уши и включаю музыку на всю громкость. Боковым зрением ловлю охреневшие лица окружающих. Плевать. На все плевать. Разворачиваюсь и быстрой походкой ухожу подальше от места своей казни. Он же убил меня сейчас, распял на глазах у всего университета, душу и сердце растоптал, оставил одну оболочку, пустую и невзрачную.

У меня еще будет время подумать, осознать и поплакать, но не сейчас, не при свидетелях и не перед ним.

Глава 39

Я сбежала на набережную, потому что не хотела никого видеть и ни с кем говорить. А что тут можно сказать? Как мне жить дальше с такой славой на весь университет, как теперь склеить свою жизнь, разлетевшуюся на части, как заставить душу и сердце не болеть. Я не знаю. Поэтому просто приехала сюда, отключила телефон, смотрела на воду и захлебывалась слезами. Как только оказалась здесь одна, платину прорвало, и слезы хлынули сплошными потоками.

Чувствую, как сзади кто-то приближается, но не оборачиваюсь. Подходит ко мне и молча садится рядом, обнимает и прижимает к себе мою голову. Ничего не вижу из-за пелены слез, но чувствую по запаху Юльку. Она всегда знает, где меня искать и всегда придет на помощь. Сколько мы сидим так, я не знаю, мне кажется, достаточно долго. Юлька немного наклоняется и шелестит пакетами. Достает бутылку виски, ловко ее открывает и разливает по стаканам.

— Не чокаясь, — коротко произносит.

Я киваю и мы одновременно опрокидываем в себя содержимое. Крепко, но возможно, то, что мне сейчас нужно. Посидев еще немного на набережной мы вызываем такси и едем к Юльке. Домой я в таком виде показываться не могу и не хочу, хорошо, что у подруги так редко родители бывают дома и именно сейчас они в командировке. Мы пьем почти всю ночь, сменив виски на менее крепкое вино. Мне кажется, что за это время я выплакала весь свой жизненный запас слез. Подруга каждый раз на мой новый приступ плача просто молча обнимает и качает, как маленькую.

— Вот зря все-таки Игорь так рано оттащил меня от этого придурка, я бы ему еще и глаза выцарапала вместе с волосами, — говорит мне подруга между делом.

— Что ты сделала? — в шоке произношу, уставившись на подругу.