Ненавижу любить тебя

Я смотрела прошедшую Олимпиаду. Видела его катание, но на деле до этого не видела ничего. И снова разгон, плавный заход, толчок ото льда…

Вдохнула и ахнула.

– Как будто ему эти четверные – всё равно что высморкаться, – заметил мужчина.

Я была не согласна. Ощущение складывалось, что для него они всё равно что дыхание. Спрятав руки в рукавах, я так и сидела до конца проката. Завороженная, не сводя глаз со льда.

Кирилл проехал мимо. Знает ли он, что я тут? Глупость какая! Знает, если сам передал в руки девушки-волонтёра, которая и проводила меня.

Музыка стала громче, помпезнее. Она расширялась, ей уже не хватало места. И Кириллу тоже. Только что он был в одной стороне льда – уже в другой. Дракон на его рубашке жил вместе с музыкой, с ним самим.

Аккорд, ещё один…

– Браво! – Люди вскакивали с мест. – Браво! Браво!

Постепенно разрозненное «браво» превратилось в скандирование. На лёд летели цветы и игрушки, завёрнутые в подарочную бумагу коробки и свёртки. А Кирилл стоял посреди катка, улыбался едва заметной демонической улыбкой и смотрел прямо на меня.

Я поднялась, но не хлопала. Почему-то было стыдно.

– Он – Бог! – воскликнула девушка рядом.

– Скорее, Дьявол, – ответила ей другая. – Он всегда таким был. Помню его семь лет назад…

Её голос заглушила новая волна оваций. Казалось, поток игрушек и подарков не иссякает. Был таким всегда? Да нет же! Он был просто Сафроновым! Мальчишкой, у которого денег не было даже на новый костюм для выпускного. Просто он…

– Дайте пройти, – довольно грубо убрала меня с прохода какая-то женщина.

Стало обидно. Если уж на то пошло, я с ним. И я его…

– Какая же я дура, – обречённо сказала самой себе, опустившись на прежнее место. – Ду-ра.

После Кирилла выступала только одна фигуристка. Я и не заметила, как она откаталась – перед глазами, так и мелькал золотисто-оранжевый дракон. Кирилл всё стоял передо мной с полуулыбкой на губах, в окружении брошенных болельщиками цветов. А я ведь никогда всерьёз не думала, что это может быть так.

Один за другим на льду появились все участники шоу. Как в прострации я смотрела на них, на красочные костюмы. Слышала аплодисменты и ободряющие выкрики. Кирилл появился предпоследним. И снова трибуны взорвались. Одним прыжком Кир не ограничился – исполнил каскад. Кирилл был самым высоким из одиночников. И…

– Как думаешь, если я попробую с ним познакомиться, он меня не пошлёт? – Это была уже другая девица. Когда она только успела присесть рядом? Вопрос был задан щуплой блондинке примерно одного возраста с Киром. – Маш, может, ты нас познакомишь? Ты же его знаешь. Вы все друг друга знаете.

– Не буду я тебя с ним знакомить. У Сафронова характер… – Она сделала страшную физиономию. – Попробуй сама. Отошьёт так отошьёт, не отошьёт…

Что будет, если не отошьёт, я не расслышала. Музыка стала громче, фигуристы поехали по кругу вдоль борта. Хлопок, и на лёд полетели блёстки. Хлопок, и их стало больше.

Неожиданно Кирилл выбился из строя и остановился у борта прямо напротив меня. В руках его была роза. Большая розовая роза. Поднеся к лицу, он вдохнул аромат и небрежным движением велел мне подойти. На меня устремились взгляды всех, кто был рядом.

Сафронов, черт тебя подери!

Он прищурился. В глазах плясали самодовольные смешинки. Делать было нечего. Встав, подошла к борту. Кир подал мне розу.

– И что это значит? – спросила, не уверенная, что он слышит.

Он слышал.

– Абсолютно ничего.

Сказав это, Кир взял меня за пуговицу пальто и заставил нагнуться. Перехватил за шею. Его горячие губы на моих, мигом онемевших. Щелчки множества камер…

– Ты… – зашипела я, как только он отпустил. Но сказать ничего не успела: секунда – и он, лёгкий как ветер, был уже на другом конце катка. А я так и стояла: ошеломлённая под многочисленными взглядами и с розой в руках.

Карина

Потихоньку все потянулись к выходу. Трибуна, на которой сидела я, тоже пустела, но, в отличие от остальных, я понятия не имела, куда идти. Поднялась вверх и остановилась у двери, через которую меня завела волонтёр. Кое-кто из участников шоу раздавал автографы и фотографировался с болельщиками. Кирилла среди них не было. Он ушёл со льда сразу же.

Проходящая мимо девица окинула меня взглядом. Расправив плечи, я сжала стебель розы. Сафронов, будь он неладен! Сколько раз на меня покосились за последние десять минут, понятия не имею. Наверное, столько, сколько не косились за всю жизнь!

– Вам помочь? – Откуда ни возьмись, рядом появилась волонтёр.

– Да. Мне нужно встретиться с Кириллом, а куда идти, я не знаю.

Она мельком, словно невзначай, посмотрела на розу и, мягко улыбнувшись, вывела меня в холл. Повсюду продавали сувениры.

Я задержалась возле одного из прилавков. Календари, магниты. Фотографии, постеры с фигуристами… И на многих – Кирилл. Взгляд привлёк снимок в простой, но изящной рамке, украшенной пятью олимпийскими кольцами. На фото под стеклом Кир на пьедестале, за его спиной – триколор.

Попросив волонтёра подождать, я поддалась непонятному порыву и спросила, сколько стоит снимок. Да, Кир теперь стоит дорого. Даже на фото. И всё же я не удержалась.