Ненавижу. Хочу. Люблю (СИ)

Могу очнуться только тогда, когда Гриша берёт меня за локоть и ведёт по коридору к выходу. На меня не смотрит, ничего не говорит, только дышит шумно. А я ёжусь от того, какой холод от него исходит. И беспросветная злость.

Забираем из гардеробной верхнюю одежду. Онемевшими руками я накидываю на себя пальто, после чего мы выходим на улицу, где нас уже ждут Аня и её родители.

Гриша подталкивая меня к ним, кидая на ходу:

— Отвезите её, мне нужно проветриться.

Не смотря ни на кого садится в машину и с визгом колёс срывается с места.

Я резко выдыхаю, когда его машина скрывается в потоке уже переполненной другими машинами улице. Каждый удар сердца кажется больным, как и вздох. Будто всё тело проткнуто иголками и при малейшем движении их остриё вонзается ещё глубже.

Так и должно быть. Ему нужно подумать. Как он сказал — проветрить голову. Но сейчас встаёт вопрос: как мне это время пережить?!

В каком-то полнейшем непонимании оглядываюсь ещё раз. Кручу головой снова и снова. Рядом стоящие люди сливаются в кучу непонятных силуэтов.

— А где… где Мия?! — вырывается из меня сипло под давлением зарождающейся паники.

— Таня, — хватает меня кто-то за плечи. Перевожу взгляд — Рузиля апа. Говорит медленно, чётко, смотря мне в глаза. — Мия уехала в отель со своей няней. Таня, так пока будет лучше. Завтра с утра нам нужно будет съездить в медцентр, чтобы сдать материалы для экспертизы.

Сглатываю вновь появившийся горький ком и прерывисто киваю. Да, конечно. Мия не должна видеть меня в таком состоянии. Нужно поговорить с Гришей. Нужно обязательно с ним поговорить, всё объяснить…

— Таня… — теперь голос раздаётся сбоку, он чуть нежнее, но при этом переполнен невысказанными вопросами.

Понимаю, что подруге хочется услышать ответы, но я качаю головой.

— Не сейчас… пожалуйста… — выдавливаю уже сквозь слёзы смотря на Аню. Осознание всего и на меня наваливается обжигающими холодом волнами. Окатывает всё новыми иглами боли, впивающимися в горло, виски. Кажется, меня вот-вот снова стошнит. Не могу. Не могу. Нужно побыть одной. Всё обдумать.

Аня кивает на это и, взяв за руку, ведёт к своей машине.

— Давай я отвезу тебя, — говорит спокойно, не задаёт больше никаких вопросов, не пытается успокоить и в чём-то упрекнуть. И спасибо ей за это.

До квартиры едем в абсолютной тишине. Только когда выхожу из машины, тихо прощаюсь и на ватных ногах добираюсь до квартиры. Честно, не помню, как вообще дошла. Руки и ноги работали на автомате, ведь мозг мог думать только о предстоящем разговоре с Гришей. Я подбирала слова по пути, прокручивала его возможную реакцию, готовилась морально к худшему. Но к этому невозможно подготовиться, когда человек только что родной, в один миг отдаляется от тебя на тысячи километров. Когда одно мгновение и фраза разрезает вас на «до» и «после». Я не готова к худшему. Не смогу быть готова, потому что он и Мия для меня всё.

Но мне нужно собрать себя ради нас, ради завтрашнего дня и Мии. Поэтому я беру себя в руки насколько это возможно и иду в душ. Выйдя из ванной и одевшись в домашнюю одежду, жду Его и жду. Сегодняшний день съел все мои силы, тошнота не проходит. Желудок ноет от того, что там пусто, но аппетита нет абсолютно.

Жду час. Телефон ожидаемо — выключен. Последняя капелька силы почти иссякла. Лежу на кровати и пялюсь в одну точку. Проматываю снова и снова все года, которые прожила в Италии. У меня не было выбора. Не было.

Жду два часа. Его телефон так же выключен. Зато на мой приходят СМС от Ани. Подруга спрашивает всё ли со мной в порядке. Я отвечаю коротко и вновь впиваюсь взглядом в белоснежный диван у панорамного окна. Глаза слипаются. Сил не остаётся даже на то, чтобы моргать. Закрываю веки в последний раз, а затем резко проваливаюсь в забытие…

***

Хоть и кажется, что в сон я провалилась цепкий, тёмный и глубокий, но всё же сквозь него я могу уловить то, как щёлкает замок входной двери. Раз. Два. Дверь открывается, а затем с громким хлопком закрывается, чем заставляет меня вздрогнуть и резко распахнуть глаза. Рывком сажусь в кровати и даже отсутствие меня в реальности несколько часов не затуманило события сегодняшнего дня.

Небо сквозь панорамные окна чёрное, но светящийся огнями центр достаточно освещает комнату, чтобы я смогла рассмотреть каждую деталь интерьера. Часы показывают девять вечера. Гриша? Он только пришёл?

Быстро встаю с кровати и на носочках выхожу в коридор. В квартире вновь царит тишина, и на мгновение даже кажется, что те звуки мне померещились спросонья.

Но нет. Гриша пришёл. Стоит в полумраке прихожей, прислонившись спиной к двери. Глаза его закрыты, но зато кулаки сжаты и дыхание вновь такое же рваное, больное, как и тогда, когда мы шли к выходу из здания суда.

Мои губы распахиваются, но первый раз позвать его у меня не получается. Только набрав в лёгкие больше воздуха, собрав последние не иссохшие капли смелости, я осторожно произношу:

— Гриш…

Он резко открывает глаза, горящие всё тем же безумием, и начинает надвигаться на меня. Я делаю шаг назад, но он хватает меня за плечи.