Ненавижу эту роль

Следующие окна загорелись и погасли, она быстро прошла по коридору до комнаты, увидела знакомую кратину "Мари в ожидании" и сделала вид, что ей все равно. Бросила сумку на кровать, заметила на своей тумбочке еще три конфеты с желтыми стикерами, достала спортивную сумку и стала собирать вещи для поездки. За спиной громко захлопнулась книга, скрипнула кровать, грохочущие шаги годзиллы опасно приблизились и остановились рядом. Стеф выпрямилась и устало посмотрела на суровую и решительную Мари, грозно сложившую руки на груди. Рыжая убедилась, что ей удалось обратить на себя внимание, достала из кармана конфету и с грохотом припечатала ее к тумбочке рядом с остальными четырьмя. Опять сложила руки на груди и добавила во взгляд суровости.

— Что ты от меня хочешь? — обреченно вздохнула Стеф.

Мари протянула ей руку и тоном, не терпящим возражений, заявила:

— Мир. Дружба. Жвачка. И никак иначе.

Стеф вяло пожала ее ладонь и кивнула:

— Можно без жвачки.

Рыжая просияла и плюхнулась на ее кровать:

— Тогда ешь конфеты.

— Не хочу, — поморщилась Стеф, — я потом.

— Во сколько уезжаете?

— В три. Надо собрать вещи, сходить в душ… и куда-то деть еще полтора часа.

— Спать не будешь?

— А смысл? Лечь и встать.

— Ну да, — вздохнула Мари. — Тогда можно поболтать, нам как раз есть о чем. — Стефани напряглась, отвела глаза, стала излишне внимательно складывать вещи. Рыжая надулась и обиженно заявила, — я не собираюсь ничего ему доносить. Ты можешь мне рассказать по секрету.

— По секрету? — иронично скривилась Стеф, — тебя даже ребенок расколет, а уж этот змей и подавно.

— И что теперь, не общаться со мной? — перешла на серьезный тон Мари, — знаешь, меня это обижает.

— А меня обижает, когда копаются в моих вещах и в моем компе, — хмуро ответила Стефани. — Когда кому-то отдают ключ от моей комнаты, когда при куче народу стебутся над моим парнем. Не знаешь, кто это делает?

— Я не буду больше лазить в твоем компе, — хмуро вздохнула Мари, — мне пришлось.

— Конечно не будешь, я его запаролила. — Стеф застегнула сумку и потерла лицо, тихо спросила: — У тебя таблетки от головы есть?

— Есть, не надо тебе их пить, — Мари встала и открыла окно, вернулась на кровать, — ты просто переработала и перенервничала, ложись, я тебя почешу и все пройдет.

Стеф секунду поколебалась, потом махнула рукой и легла, уложив голову на колени подруги. Мари запустила пальцы в ее волосы, пустив по коже колючие мурашки, стала выводить ногтями длинные сложные узоры и прямые полосы, перебирать волосы, гладить шею и лоб. Стефани медленно расслаблялась, потихоньку отъезжая на волнах мягкого кайфа, почти уснула, когда слуха коснулся шепот Мари:

— Знаешь, я заметила одну странную вещь. Позавчера я проснулась с грязными ногами, как будто куда-то ходила ночью, причем босиком, а я же так никогда не хожу… Ну и, это значит, что либо я стала лунатиком, либо кто-то на меня посмотрел тяжелым взглядом и попросил забыть о моей прогулке. — Она помолчала, не дождалась ответа и спросила: — Надеюсь, я не торчала в коридоре в одной пижаме, пока вы тут развлекались?

— Нет, — так же шепотом ответила Стеф, — ты просто открыла дверь. — Она глубоко вздохнула и перевернулась на бок, подставляя для массажа затылок, закрыла глаза, попросила: — Не спрашивай о позавчера, ладно? Я не хочу об этом говорить.

— Об этом не хочешь, — чуть язвительно вздохнула Мари, — об Эвансе тоже не хочешь, съемки уже в печенках сидят. Поговорим о моде? — Стеф тихо фыркнула, рыжая стала по новой прочесывать пальцами ее волосы. — Ладно, как хочешь, можешь молчать. А я тогда расскажу тебе длинную печальную историю про моего хорошего друга. — Она прочистила горло и завела голосом сказителя: — Однажды, в одной маленькой, но гордой съемочной группе жил один мой друг. И нравилась ему одна девушка.

— Мари, — укоризненно перебила ее Стеф, рыжая хлопнула ее по плечу: