Ненавижу босса!

А, нет! Вот представила. И вообще. Есть ли такая гадость, в которой я на все сто процентов не стала бы его подозревать? Вряд ли.

– Даже не знаю, что сказать… – шеф опять не улыбался.

Это настораживало. Черт возьми, неужели я что-то испортила в этом безупречном механизме? Раньше он всегда знал, что сказать. Впрочем, для человека, который привык купаться во всеобщем обожании, узнать, что кто-то его терпеть не может, должно быть очень болезненно. А главное – ведь тут же начинаешь подозревать, что и другие, возможно, любят его чуть меньше, чем кажется. А что, я ведь тоже не ходила на работу в майке с надписью «Андреев – козел!»

– Я долго думал обо всей этой ситуации… И вынужден признать, что был не прав.

А вот это неожиданно. Как-то не так я представляла себе этот разговор.

– Я действительно относился к вам предвзято. Мне, как руководителю, следовало указывать на ваши недочеты лично, а не делать это при коллегах. Возможно, следовало поручить беседу с вами непосредственному начальнику. А шутки… Мне казалось, что таким образом в коллективе создается непринужденная атмосфера. Видимо, я ошибался. В общем, я обещаю, что впредь буду избегать панибратства. Вы готовы принять мои извинения и продолжать работать дальше?

– Ну… В общем… да, – не так уж и просто было выдавить из себя эти слова.

Интересно, а если бы не «Солярис», стал бы тут кто-нибудь передо мной извиняться? Впрочем, ответ очевиден. Разумеется, нет. Так что, как ни крути, а Павел Александрович сыграл мне на руку.

– Теперь к делу.

Покончив с извинениями, Никита Владимирович быстро избавился от неправильного выражения лица и снова засиял своей обычной улыбкой. Я выдохнула с облегчением. Значит, не сломался. Просто включилась какая-то доселе невиданная мною опция.

Видимо, переход от режима «У нас все отлично, чего и вам желаем» к режиму «Что за чертова хрень тут творится?» у Никиты Владимировича не слишком хорошо отработан. Ничего, десяток-другой тренингов – и научится, будет практически как живой.

– Я пытался направить в компанию «Солярис» нашего специалиста, который отлично разбирается в офисной технике. Однако, они, – это слово заставило его почти поморщиться. Чем же так насолил Павел Александрович нашему свету очей, что он даже имя его произносить не хочет? – отказались. Сказали, что нашли специалиста, с которым предпочли бы сотрудничать и дальше по всем вопросам. То есть вас.

Звучало угрожающе. Нет, конечно, я разбираюсь в офисной технике. Ну, как разбираюсь – принтер от кулера отличу. Ну и все на этом. То есть всерьез работать с оргтехникой я не готова. Но, похоже, это вообще никого не волнует.

– Вот, пожалуйста, – босс протянул мне увесистую пачку листов формата А4. – Здесь список того, что мы можем предложить. Изучите его. Надеюсь, до десяти утра времени вам хватит. А завтра в десять вас ждут, – он умудрился почти не перестать улыбаться. Вот это мастерство! И все-таки заметно: Павел Александрович вызывает у него нечто похожее на зубную боль. – Вопросы есть?

Вопросы у меня были. Много. Но далеко не все их стоило задавать, и поэтому я спросила главное, что меня волновало на данный момент. С чего вдруг старый недруг сменил гнев на милость и вместо того, чтобы вдоволь поиздеваться над холопами неприятеля, решил взять да и затариться по полной?

– Этот Павел Александрович, – босс снова поморщился, – вернее, фирма «Солярис», – поправилась я, – говорят, они раньше принципиально не брали у нас продукцию. Вроде бы как по каким-то соображениям… – я почувствовала, что начинаю мямлить. Вот «Солярису» я все легко высказала, но почему-то сказать шефу что-то вроде: «Из-за ваших школьных разборок приличный клиент теперь не хочет с нами работать» язык не поворачивался. – А теперь вот берет…

Я решила не искушать судьбу и сразу перейти к главной части сообщения:

– С чем это связано, почему такая перемена?

На этот раз дежурная улыбка исчезала медленно, почти как у нормальных людей. Все-таки хорошая обучаемость – великое дело.

– Понятия не имею. И если вам удастся это выяснить, буду очень благодарен, если поделитесь и со мной.

– Насколько благодарны?

Это вырвалось помимо моей воли. Честное слово, я не собиралась! Оно сказалось само, как и большинство глупостей, которые говорятся.

Никита Владимирович окинул меня еще одним странным взглядом, но я уже не боялась, что что-то там испортила. Похоже, он неплохо восстанавливается. Вполне жизнеспособный, устойчивый к повреждениям механизм.

– А что бы вы хотели в качестве благодарности?

Вот нельзя мне задавать таких вопросов. Конечно, в качестве благодарности я бы не отказалась отжать у него «очень коттедж». Ну ладно, хотя бы половину коттеджа. Надо же ему тоже где-то жить.

Ну или, к примеру, чтобы, когда я приходила на работу, он лично открывал передо мной двери, провожал меня за мою перегородку из оргстекла и громко желал: «Удачного вам рабочего дня, Ангелина Валерьевна!».