Ненавидь меня

Что-то в нем не понравилось мне с того момента, как я впервые увидела его. И если учесть, что он назвал меня рыжей, прежде чем толкнуть и взлохматить волосы… было ясно, что это чувство взаимно.

Но это было шесть лет назад. Люди меняются.

Махнув отцу на прощание, захожу внутрь здания.

Все взгляды прикованы ко мне, как только я вхожу в класс, и слышу, как они перешептываются между собой.

— Свежее мясо.

— Новенькая довольно симпатичная, — говорит кто-то.

— Черт. Она рыжая, — заявляет другой парень, — ты же знаешь, что о них говорят.

Девушка, сидящая слева от него, смеется: — Что у них нет души?

Снова смех. Больше подколов.

— Красивый жемчуг, — насмехается девушка, сидящая по другую сторону от нее. — Это тебе бабушка подарила?

Чувствуя себя не в своей тарелке, быстро пробираюсь мимо них к единственному свободному месту в задней части класса.

Через минуту преподаватель возобновляет урок, и все затихают.

Заставляю себя сделать несколько успокаивающих вдохов и достаю из рюкзака тетрадь и ручку.

Только… у меня нет ручки.

Или карандаша.

Потому что я оставила их на кухонном столе.

Мысленно проклинаю себя за идиотизм.

Поворачиваюсь к парню, сидящему рядом со мной: — Могу я одолжить ру…

Слова застревают в горле, когда он наклоняет голову, и эти пронзительные глаза — один кобальтово-синий, другой изумрудно-зеленый — протыкают меня насквозь как горячий нож масло.

Я уже видела эти завораживающие глаза раньше.

От страха все сжимается внутри, потому что я точно знаю, на кого смотрю.

Трентон Нокс.

Нокс

Когда охотник стреляет в животное, но оно не умирает, гуманнее всего избавить его от страданий и убить.

Однако гораздо веселее наблюдать за его страданиями.

Я бы почти посмеялся над таким поворотом событий, если бы это так не бесило.

Аспен Фальконе, раздражающая девочка, с которой родители заставляли меня играть в детстве, оказалась в академии Блэк-Маунтин.

Только она уже не такая маленькая.

В последний раз я видел ее в начале лета. Она была в книжном магазине торгового центра с подругой… листала экземпляр «Гамлета».

Она была такой же тощей, отвратительной и раздражающей, как и тогда, когда впервые увидел ее, и, несмотря на то, что я не мог оторвать взгляд, острый укол ненависти был таким же сильным.

Но очевидно, синдром «гадкого утенка» давно прошел, ее нос наконец-то стал соответствовать остальным чертам лица, и она округлилась во всех нужных местах.

На мгновение позволяю своему взгляду опуститься на ее сиськи. Упругие чашечки четвертого размера натягивают белую ткань рубашки, угрожая выпрыгнуть в любой момент.

Однако именно страх, плещущийся в этих ярко-зеленых глазах, заставляет мой член твердеть.

В классе становится тихо. Так тихо, что слышу ее бьющееся как товарный поезд сердце.

Черт. Аспен выглядит испуганной. Ее кожа цвета слоновой кости блестит от пота, а два кривых передних зуба впиваются в пухлую нижнюю губу, когда она украдкой бросает нервный взгляд на дверь, несомненно, раздумывая, стоит ли ей убежать.

Слишком поздно.

В классе царит атмосфера предвкушения, все смотрят с затаенным дыханием… в ожидании моего следующего шага.

Каждый из этих неудачников боится меня, и, если я дам понять, что с ней лучше не связываться… они не посмеют мне перечить.

Я мог бы поступить благородно и провести линию на песке.

Я мог бы взять маленькую испуганную птичку под свое крыло и защитить ее.

Я мог бы проявить милосердие к своему новому раненому животному.

Но милосердие — не то, на что я способен.

Удерживаю ее взгляд: — Тебе нужна ручка?

Она заметно сглатывает: — Да.

Мои губы кривятся, когда беру ручку и швыряю ее через весь класс.

— Иди и возьми, рыжая пизда.

Класс разражается смехом и воплями, когда она опускается на свое место.

Мама как-то сказала, что, когда она впервые увидела моего отца, это была любовь с первого взгляда.

Когда я увидел Аспен Фальконе, все было с точностью до наоборот.

Я ненавидел ее лицо и дурацкие веснушки на переносице.

Я ненавидел ее улыбку и кривые зубы.

Я ненавидел ее беззаботный смех и то, как ветер развевал длинные рыжие волосы, когда она качалась на качелях.

Я ненавидел то, как она смотрела на меня, когда наши взгляды встречались, словно могла видеть всех демонов, поселившихся в моей черной душе.

Я ненавидел ее за то, что она лезла не в свое дело и спрашивала о всяком дерьме, о котором не имела права спрашивать.

Я ненавидел ее за то, что она дышала одним воздухом со мной.

Я ненавидел ее за то, что она существует.

10 класс

Нокс

Ярость закипает в крови, когда я наблюдаю за ними в пустом классе.

Аспен указывает на что-то в учебнике, пытаясь объяснить Кену Ракману — нападающему футбольной команды — математику во время обеденного перерыва.

Но этот тупица слишком занят, чтобы сосредоточиться на ней.

Руки сжимаются в кулаки, мне не нравится, что он так близко к ней.

— Извини, но это лишено смысла.

Аспен поднимает на него глаза: — Ой, — впивается зубами — зубами, на которых теперь стоят брекеты, — в нижнюю губу, — давай попробуем другой способ.