Немые свидетели

…Открылась дверь, и два милиционера ввели Трофимова. Тяжесть переживаний, пять месяцев, проведенных в заключении, оставили заметный отпечаток на лице Льва Павловича. Но он старался казаться спокойным и бодрым, дружески кивал жене, соседям и друзьям.

На передней скамье сидел худощавый молодой человек очень болезненного вида. Это Кудрявцев. Ему — двадцать семь лет. Врачам еще предстоит долгая борьба за восстановление его здоровья.

Чем дальше продвигалось судебное следствие, тем больше выяснялось мелких подробностей, на которые сначала не обратил внимания следователь. Не слишком внимательным был и первый суд.

Кудрявцев из-за тяжелого ранения многого не помнил.

— Я попрощался с девушкой и пошел домой, — рассказывал он, — а в это время меня что-то ударило в голову. Я упал и потерял сознание. Все. Больше ничего не помню.

— Подсудимый Трофимов, расскажите подробно о моменте выстрела. Постарайтесь вспомнить все детали.

— У меня не было умысла не только совершить убийство, но и нанести этому молодому человеку какое-нибудь повреждение. Поэтому я и ружье Волынскому не дал. Много месяцев думаю над тем, как же это произошло?.. До сих пор не могу себе этого точно объяснить. Меня эксперт спрашивал, нажимал ли я на спусковой крючок. Я ответил, что нет, и это правда. Сознательно я это действие не производил. Но своими вопросами эксперт помог мне кое в чем разобраться. Вы видите, что у меня только одна рука. Поднять одной рукой ружье на бегу и приставить к плечу тяжело. Чтобы устойчивее его держать, я обхватил ружье рукой, и палец при этом находился на спусковом крючке. Большим пальцем я оттягивал курок… Кудрявцев находился от меня метрах в двадцати. Между ним и мною бежали Волынский и Пилипенко. Чтобы ни в кого из них случайно не попасть, я направил ствол ружья левее, в сторону сараев. Неожиданно для меня большой палец соскочил с курка — и произошел выстрел.

Никто из членов суда не сомневался в правдивости показаний, но их очень трудно было проверить.

— Что ж, товарищи, готовьтесь к выезду, — сказала судья. — Завтра с утра поедем на место происшествия, восстановим обстановку. Надеюсь, это поможет Кудрявцеву, Трофимову и свидетелям лучше вспомнить происшедшее.

По указанию Косныревой криминалист составил подробный план двора. Всех участников событий той ночи попросили стать на те места, где они находились в момент выстрела. Расстояния между ними, а также от них до дома и сараев были тщательно измерены. Обстановку восстановили.

Показания Трофимова подтверждались. Кудрявцев был ранен двумя картечинами. Если бы Трофимов стрелял прямо в Кудрявцева, то часть заряда неизбежно поразила бы Волынского и Пилипенко. Спрашивается, куда же был направлен выстрел?

В стенке сарая, в 6–7 метрах левее того места, где бежал Кудрявцев, обнаружили отверстия. Сюда вошел основной заряд.

Эксперты обрадовались:

— Теперь у нас есть исходные данные. Можно начинать исследования.

Изучая кусочки металла, извлеченные из досок сарая, криминалисты пришли к выводу, что патрон был снаряжен двенадцатью картечинами. Девять из них оказались в досках сарая. Значит, Трофимов стрелял именно сюда, в стену, левее Кудрявцева.

Поскольку на расстоянии в 20–25 метров (именно такая дистанция разделяла Льва Павловича и Кудрявцева) картечь обычно разлетается на 65–75 сантиметров, значит Кудрявцев не мог быть ранен. Не мог! Но ведь все-таки две картечины в него попали!

Может быть, неисправность в ружье Трофимова?

Снова и снова изучали эксперты судебную практику, искали в ней аналогичные случаи. Проводили различные эксперименты с ружьем, проверяя положения, при которых мог произойти выстрел. А затем снова снаряжали десятки патронов и шли в тир. И вот ответ найден.

Криминалист подробно объяснил суду: если взводить курок и одновременно нажимать на спусковой крючок — только так и мог поступить Трофимов, держа ружье одной рукой, — то при срыве пальца с отведенного назад курка выстрел вполне возможен. Значит, Трофимов говорит правду: выстрел был непроизвольным.

Но как же был ранен Кудрявцев? Криминалисты отыскали примеры, когда дробь или картечь ранила людей, стоявших далеко в стороне. Дело в том, что дробь и картечь отнюдь не единый снаряд. Каждая дробинка и картечина в полете имеют свою траекторию, летят с разной скоростью, а в полете иногда сталкиваются друг с другом, рикошетируют и изменяют направление.

Это было установлено при отстрелах по мишеням из бумажных полотнищ. В двух случаях результат получился неожиданным… При максимальном разлете картечи в диаметре 75 сантиметров одна из них отклонилась от центра на полтора метра, а вторая — на четыре.

Именно так и случилось, когда Трофимов выстрелил в сторону сараев: две картечины отделились от основного снопа и полетели вправо. Ранение Кудрявцева оказалось делом случая.

^{Ошеломляющий выстрел}