Немые и проклятые

— Вот еще что, — вспомнил Фалькон и отдал ей бумажку с текстом, написанным кириллицей. — Помнишь русскую переводчицу, которая помогала нам с Надей Кузьмичевой? Попроси ее перевести к завтрашнему дню.

Рамирес сидел в четвертой комнате для допросов, упираясь локтями в колени, свесив голову. Из-под пальцев правой руки поднимался дым. Когда Фалькон вошел в комнату, он не пошевелился. Рамирес не двигался, пока Фалькон не тронул его за плечо. Рамирес выпрямился медленно, как будто ему было больно.

— Хосе Луис, в чем дело?

— Я смотрел кассету.

— Какую кассету?

— Я изменил мнение о поджигателях. Они чертовы идиоты, tontos perdidos.[32] Они поехали туда, задумав славно поживиться, и прежде чем поджечь поместье, украли телевизор и видеомагнитофон. А в магнитофоне…

— …была кассета, — продолжил Фалькон, оживившись.

— Это была конечно же детская порнография. Вот только я не ожидал узнать одного из участников.

— Не Монтес?

— Нет, слава богу, нет. Это было бы слишком ужасно. Парень из нашего района. Помнишь, я рассказывал, что у него хорошо пошли дела, но ему все было мало? Он приезжал и рассказывал нам, каким стал богатым и важным… все уши прожужжал. Он тот подонок на кассете.

— Значит, на кассете запись происходившего в поместье?

— Полагаю, да, но я смотрел не больше минуты. Меня затошнило.

— Элвира должен об этом узнать, — сказал Фалькон. — У нас есть возможность сделать копию, прежде чем отправлять ее наверх?

Рамирес бросил на него долгий тяжелый взгляд.

— Не говори того, что, мне кажется, ты хочешь сказать, — попросил он.

— Элвира на нашей стороне.

— Ну конечно, — сказал Рамирес. — До тех пор, пока кто-то не наступит ему на яйца.

— Поэтому нам нужна копия. Они всегда наступают, — сказал Фалькон, — но сейчас они пока в бальных туфельках.

— Подожди, — сказал Рамирес. — Когда они услышат про кассету, особенно если на ней есть кто-нибудь важный, то мигом явятся сюда в армейских ботинках. — Рамирес топнул ногой об пол комнаты для допросов.

— Кто знает, что кассета у тебя?

— Никто. Телевизор и магнитофон валялись у двери в квартире поджигателей. Я привез их сюда и только тогда додумался проверить, нет ли внутри кассеты.

— Хорошо. Тогда мы скопируем запись, отдадим оригинал и посмотрим, что будет.

— Ты умеешь переписывать кассеты?

— Я знаю, что нужно два магнитофона.

— И здесь мы этого сделать не можем, — заметил Рамирес. — И не можем никого попросить объяснить коротко и внятно. Иначе узнает все управление.

— У тебя дома есть аппарат, у меня тоже, — сказал Фалькон. — Спроси у кого-нибудь из детей, как переписать пленку, и привози магнитофон ко мне. У меня спокойно.

Фалькон подготовил видеосистему, чтобы показать допрашиваемым, что они украли. Рамирес дал ему информацию по машине, запись ее появления на станции техобслуживания, копию записи с камеры наблюдения и шляпу, которую носил один из поджигателей, Карлос Дельгадо.

— У нас есть фотография Игнасио Ортеги, чтобы им показать? — спросил Рамирес.

— Четкой нету, — ответил Фалькон. — Но я уверен, они знают его имя, но побоятся сообщить. Постучи, когда тебе понадобится пленка.

— Посмотрим, кто первый получит признание. Проигравший ставит пиво, — сказал Рамирес.

Привели двоих поджигателей. Рамирес увел Педро Гомеса. Фалькон сел напротив Карлоса Дельгадо и записал на пленку необходимое официальное представление.

— Карлос, что ты делал в субботу вечером и в воскресенье рано утром?

— Спал.

— Где был твой друг Педро?

— Мы живем в одной квартире.

— И в ту ночь он был с тобой?

— Он в соседней комнате, почему бы не спросить его самого?

— С вами был кто-нибудь еще?

Карлос отрицательно покачал головой. Фалькон показал ему фотографию грузовика.

— Твой?

Карлос посмотрел и кивнул.

— Ты пользовался этой машиной в субботу вечером или в воскресенье утром?

— Мы ездили в Кастильо к тетке Педро… в воскресенье утром, около одиннадцати.

— Тебе известно, кто ездил на твоей машине в субботу вечером и в воскресенье утром?

— Нет.

— Это твоя шляпа?

— Да, — буркнул Карлос и сразу же спросил: — А в чем дело-то? Спрашиваете про машину… про шляпу. За каким чертом все это нужно?

— Мы расследуем очень серьезное сексуальное преступление.

— Сексуальное? Мы не совершали сексуальных преступлений.

Фалькон попросил его подойти к телевизору и включил запись с камер на станции. На экране появились серые кадры: подъезжает грузовик, выходит Карлос, наполняет канистры и собирается расплатиться в магазине. Хавьер остановил кадр.

— Номер этого грузовика тот же, что на фотографии, ты сказал, что он твой.

— Мы не виноваты в сексуальном преступлении.

— Но грузовик твой?

— Да.

— И человек, который платит за бензин, — ты.

— Да, но я не…

— Хорошо. Это все, что я хотел знать.

— Что за преступление? — спросил Карлос. — Кто-то изнасиловал девицу в магазине?

— Что вы сделали после того, как наполнили канистры?

— Поехали домой.

— Сразу?

— Да. Мы покупали бензин для тетки Педро.

— Но вы уже были на этой станции раньше и на некоторых других, на каждой наполняя по две канистры. А другие наполняли на заправках по дороге до поворота на Арасену. Что вы там делали?

Молчание.