Немцы в городе

Затем положил трубку и опять закинул руки за голову, опять стал смотреть на меня. Пока я думал, что все это значит, где-то в глубине коридора скрипнула дверь, и тихо приблизившийся старший прапорщик с тремя звездами на погонах словно бы невзначай встал за моей спиной. Все это мне как-то не понравилось и я занервничал.

– Товарищ лейтенант… так если все это ошибка и повестку мне не присылали, может, я тогда пойду? – Он ничего не ответил и я неуверенно добавил: – Мне на работу пора.

В доказательство я поднял руку, показывая часы, которые неожиданно вызвали у него интерес.

– Ты все время носишь часы без стекла?

– Ну, не то что бы… В последнее время только. А что.

Я покосился на дюжего прапорщика за спиной, обнаружил, что тот делает лейтенанту какие-то знаки, и занервничал еще больше. Затем опять перевел взгляд на лейтенанта, а тот посмотрел мне за спину и едва заметно кивнул. У меня появились нехорошие предчувствия.

Лейтенант опять раз снял трубку, опять набрал номер.

– Еще одного. Клиент слишком здоровый. Вдруг начнет буянить.

– Спасибо… – зачем-то сказал я, разворачиваясь к выходу. – Ну так я пошел?

– А чего ходить, – сказал лейтенант, вставая и направляясь к выходу из конторки. – Сейчас тебя отвезут.

Скрипнула еще одна дверь и прямо по моему курсу, отрезая отход, нарисовался второй дюжий прапорщик.

– Молодой человек… задержитесь-ка, пожалуйста, на минуточку.

«Ты помнишь, плыли в вышине и вдруг погасли две звезды… но лишь теперь понятно мне, что это были я и ты»…

– Простите… мне это… ну, некогда… я на работу опаздываю!

Я ринулся вперед и смел перегородившего дорогу прапорщика толчком плеча, сзади раздался топот, в меня вцепились сильные руки, затрещала моя новая майка, я, не глядя, наотмашь ударил кулаком куда-то назад, что-то негромко хрустнуло, меня отпустили, кто-то болезненно охнул, а я пробежал через приемный зал и, уже оттягивая тяжеленную дубовую створку на себя, наконец рискнул обернуться.

Двое, лысый и патлатый, испуганно вскочили и смотрели на меня во все глаза. Лысый уронил под ноги свою газету и имел бледный вид. Прапорщик, недавно стоявший у меня за спиной, переломился пополам, прижимая к носу ладонь, из-под которой бурно текла кровь, а лейтенант застрял на выходе из коридора, пытаясь переступить второго прапорщика, которого я сшиб плечом – тот пытался подняться, матерился, и только мешал дежурному. Кажется, в падении он подвернул ногу.

«Лай-ла, ла-ла-ла ла-ла-ла ла-ла-а-а, ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла-а-а-а»…

Я так быстро побежал по улице, что оказался на расстоянии пары десятков метров от военкомата, прежде чем сзади тяжело бухнула притянутая мощной пружиной дверь…

Отойдя от проходной и завернув за угол, я увидел собравшуюся перед столовой толпу. Возле входа стояли несколько желто-синих «бобиков», всюду сновали милиционеры, а народ, размахивая руками, возбужденно что-то обсуждал. Два милиционера держали на поводках овчарок, которые, единственные из собравшихся, вели себя индифферентно – они просто сидели на попах и часто дышали, вывалив наружу длинные розовые языки.

Посмотрев на часы, я поколебался и пошел дальше.

– Чего там такое? – спросила идущая мне навстречу ткачиха, тетка лет сорока с двумя передними гнилыми зубами, но я только пожал плечами и прибавил шагу. Опаздывал я уже на час и для начала следовало бы отметиться в цеху.

– Привет, – сказал Викентьич, когда я ввалился в его каптерку, чтобы объяснить, почему явился позже. Он не поленился подняться, чтобы пожать мне руку, и так и остался стоять, разглядывая меня с ног до головы. – Неплохо прибарахлился, – в итоге резюмировал он.

– Так ведь зарплата нормальная, – сказал я. – Слушай, мне что сегодня делать? Продолжать точить прутки?

– А сколько ты уже наточил?

– Пятьдесят примерно.

– А сколько осталось?

– Тоже примерно пятьдесят.

– То есть ты за неделю наточил пятьдесят прутков?

Я пожал плечами.

– Ну так это… Так ведь отрывают все время. То ворота, то еще что-то. У нас же тут постоянно что-нибудь происходит.

– Это точно, – сказал Викентьич.

– Вон, перед столовой толпа работяг собралась, и ментов целая куча. Значит, и там какая-то фигня случилась.

– Ментов?

Уже собравшийся присесть Викентьич вернулся ко мне.

– Ну да.

– Перед столовой?

– Ну да.

– Выходит, столовские все же не захотели то дело замять… – пробормотал Викентьич и я только сейчас вспомнил, что произошло в столовой в пятницу, перед получением зарплаты. Казалось, это было уже давно, сто лет назад. – Ладно. Придется пойти разведать, что там и как. Начальник цеха как раз по делам отъехал, так что я за старшего, выходит, остался. Если столовские решили всех собак на нас повесить, буду хотя бы в курсе.

– А можно я с тобой? – спросил я, выйдя за Викентьичем.

– А ты почему опоздал вообще? – Он закрыл дверь и отмахнулся от подошедшего токаря: – Слушай, Семеныч, если у тебя ничего сверхважного, давай через полчасика, лады? У меня дел по горло.

– По горло… – пробурчал сутулый носатый мужичонка, – а мы, конечно, так, лясы точим… у нас, конечно, не дела, а так, делишки…