Немного солнца в холодной воде

– Значит, мы с вами коллеги, – вежливо сказал Жиль. Он до смерти разозлился на себя: какой же он дурак! Как он мог подумать, что женщина, которая сама бросилась ему на шею и отдалась ему при первом же свидании, женщина, обладающая такими большими познаниями в науке страсти, вдруг влюбилась в него? Как мог он это вообразить? Она просто нимфоманка да еще с претензией на интеллигентность. Он был взбешен и сам этому удивлялся. Давно уже он не приходил в такую ярость.

– Разрешите все же пригласить вас на этот танец, – сказал он. – По-видимому, фокстроты здесь танцуют редко, а я уже не в том возрасте, когда занимаются акробатикой…

Натали улыбнулась, положила руку ему на плечо, и они вышли на круглую паркетную площадку, выложенную прямо на земле. Они сделали несколько па молча, потом Натали вскинула голову.

– Ты больше не будешь?

– Чего не буду?

– Говорить о Франсуа.

Жиль совсем забыл об их столкновении. Если бы дело было только в этом! .. Он любезно улыбнулся.

– Нет, больше не буду. А знаешь, твой мушкетер номер один – просто красавец. Ну тот… преподаватель литературы… И, по-видимому, обожает тебя.

И, услышав ответ, сбился с такта.

– Надеюсь, что обожает. Это ведь мой брат. А хорош, правда? – Через минуту она прошептала: – Не прижимай меня к себе, Жиль. На нас смотрят. Жиль, ты счастлив?

– Да, – ответил он.

И в эту минуту он говорил правду.

Глава седьмая

Утром Жиль получил телеграмму от Жана с просьбой срочно позвонить по телефону. И вот теперь он задыхался от полуденной жары в маленьком почтовом отделении Беллака, встревоженный я вместе с тем обрадованный предстоящим разговором, который как бы свидетельствовал о том, что он в своей области еще имеет какой-то вес. Пришлось пройти через трех обрадовавшихся ему секретарш, пока не вызвали Жана, и наконец откуда-то издалека, словно с другой планеты, донесся его голос:

– Алло, Жиль? Как дела – лучше себя чувствуешь? Да? Ну, я так и знал… Рад, очень рад, дружище…

«Идиот несчастный, – незаслуженно обругал его про себя Жиль, – ничего ты не знал! Ты и представить себе не мог, что произойдет. Не говори мне, как моя сестрица, что ты надеялся на чистый воздух Лимузена. Мне стало лучше, потому что здесь нашлась женщина, которая полюбила меня, и я принимаю ее любовь. Не мог же ты это предвидеть!»

Но, думая о своем, он все же отвечал отрывистыми спокой-ными фразами, словно тяжело раненный человек, жизнь которого наконец спасена и который понимает, как он напугал друзей.

– …слушай, – продолжал Жан.-Лену насмерть разругался с шефом. Предполагается передать международный отдел тебе. Клянусь, это правда!.. И я тут, представь, ни при чем… Ну, что ты на это скажешь?

Он явно ликовал, и Жиль напрасно старался разделить его радость. Наплевать ему было на все эти перемещения. Должность, которую ему раньше так хотелось занять, теперь стала для него ничего не значащим пустяком.

– Это, конечно, будет не раньше октября. Я без церемоний сказал шефу, что ты смылся куда-то. О депрессии, разумеется, ни слова – сам понимаешь, сейчас это произвело бы невыгодное впечатление. Возвращайся как можно скорее, хотя бы на несколько дней… пусть шеф посмотрит на тебя… а то, знаешь, наши милые дружки…

«Так значит, моя депрессия произвела бы неприятное впечатление? – иронически думал Жиль. – Порядочный человек, выходит, не имеет права заболеть?.. Хороший журналист непременно. должен быть счастливцем, весельчаком, даже распутником… Кем угодно, только не неврастеником. Честное слово, кончится тем, что в один прекрасный день меланхоликов начнут угощать цианистым калием… То-то будет отравителям работы…»

– Ну, рад? – раздался ласковый голос Жана, должно быть, чрезвычайно довольного своей сердечностью. – Когда приедешь?

– Завтрашним поездом,-не очень уверенно ответил Жиль. – Самолета нет, ты же знаешь. Приеду завтра экспрессом, в одиннадцать вечера.

– Выезжай-ка лучше сегодня.

Жиль вдруг возмутился:

– Что за пожар? Если шеф действительно решил назначить меня, так неужели он не может подождать денек?

Наступило молчание, затем Жан коротко и разочарованно. произнес:

– Я думал, для тебя это пожар, вот и все. Приеду на вокзал к поезду, встречать тебя. До свидания, старик.

Он повесил трубку. Жиль вытер мокрый лоб: в кабине сгущалась невыносимая духота. В три часа дня у него было назначено свидание с Натали. Неужели он только из-за этого задерживается? А ведь он знал, что, когда у них в редакции освобождается важная должность, действительно начинается пожар. Должно быть, основательная там сейчас суматоха. А он из-за женщины может упустить случай. Надо сейчас же позвонить Жану и сказать: «Выезжаю сегодня же». Он нерешительно топтался перед телефонисткой. И вдруг увидел в окно, как на ветру колышется пшеница, зеленеет трава, представил себе Натали, ее жаркие ласки, меткие слова и быстро вышел. Флоран ждал его у дверей, сидя за рулем своей машины.

– Ну что? Хорошие новости или плохие?