Немного о многом

Разницу между этими двумя подходами можно увидеть на примере выбора электрического провода для монтажа электрической сети. В советской системе необходимо было взять формулу, ввести в нее определенные данные (мощность, напряжение, материал, длину провода) и получить необходимое сечение искомого провода. В западной же системе выбор провода производится не по сечению и его расчету, а по стандартной маркировке — согласно готовым таблицам. И вы не знаете сечения провода, вы просто знаете, что для таких условий необходимо взять провод под номером таким-то.

Западная система образования имеет утилитарную задачу — сделать из большинства людей грамотных пользователей, дав готовые решения и методы. Образовательная же система СССР была ближе к оптимальной. Она давала не только методы решения задач, но и методы построения этих методов, чему способствовали хорошие фундаментальные знания. Условно говоря, советская система ставила целью всех детей, пришедших учиться в школу, сделать нобелевскими лауреатами, превратить в гениев. Уровень общего образования в такой системе был очень высоким, но люди, не обладавшие выдающимися способностями, в итоге получались посредственными специалистами. В США же, напротив, — рядовых членов общества готовили профессиональнее.

Одна из основных задач образования — подготовить человека к полезной роли в обществе, к определенным функциям. Список этих функций известен — это список профессий. И мы увидели, что западная система образования с подготовкой к этим функциям лучше справляется. Но именно здесь оказалась спрятана большая ловушка. Когда мы изо всех сил жмем на педаль прогресса, определение полезной деятельности для общества меняется с достаточно большой скоростью. Поскольку образование длится 14–17 лет (школа и вуз), за этот период понятие деятельности, полезной для общества (то есть профессии) становится другим. Появляются новые профессии, а старые или исчезают, или претерпевают серьезные изменения. То есть получается, что мы учим тому, что нужно было вчера. Раньше эта ситуация не вызывала серьезных проблем. В начале XX века был большой скачок в науке, но скорость прогресса была все же меньше, чем сегодня. Разница между десятилетиями была относительно небольшой, за 15–20 лет в обществе мало что менялось, и образовательный материал и методики оставались актуальными довольно продолжительное время. Теперь же изменения в жизни огромны и происходят стремительно. Школьник, которого более десяти лет готовят к вступлению во взрослую жизнь, к концу обучения обнаруживает, что мир, к которому его готовили, более не существует — он уже совершенно другой. К тому же система образования — это преподаватели. А это взрослые люди, которые многое знают о том, чего уже нет, о том, что было вчера и позавчера, в лучшем случае — о том, что есть сегодня. В идеале же преподаватель должен дать знания о том, что будет лет через десять-двадцать. На фоне стремительных изменений общества и жизни образование безнадежно отстает — новые задачи появляются быстрее, чем учат их решению. Фактически, мы готовим специалистов вчерашнего дня.

Господствующая сегодня западная система образования на протяжении долгого времени активно решала утилитарные задачи, не делая акцент на глубинных знаниях. И сегодня мы наблюдаем уже целое поколение людей, не знакомое с элементарными физическими законами и простейшими формулами, которые проходят в 4-м классе обычной школы. Показательная история произошла, когда для крупнейшего в Европе рекламного агентства был написан сценарий рекламного ролика. В сценарии ролика о безопасности дорожного движения снижение скорости автомобилиста было залогом большего времени жизни (это была отсылка к формуле скорости: V=S/t). Руководители компании отклонили сценарий, потому что не поняли аналогии, а после объяснения объявили, что «это слишком сложная формула, известная и понятная только специалистам, физикам». Изменения в мышлении и способностях людей происходят достаточно быстро и имеют далеко не положительную динамику. Раньше каждый второй школьник мог собрать детекторный приемник, он знал, как устроен телефон и даже мог починить его. Многие знали устройство телевизора, другой бытовой техники, а при получении водительских прав нужно было знать не только правила дорожного движения, но и устройство автомобиля, его двигателя. А сегодня никто не знает и не понимает, как устроен, к примеру, мобильный телефон. Сегодня мы умеем лишь пользоваться им. Но это касается не только обычных людей. Сегодня даже инженер превращается в обычного продвинутого пользователя, который совершенно не понимает систему автоматического проектирования, а лишь использует ее. Он просто оперирует данными, пользуется системой, чужими знаниями, на основе которых созданы программные и прочие инструменты. Но если убрать тех немногих, кто реально понимает суть процессов и способен заниматься разработками, то вся пирамида пользователей сразу рухнет.