– Попробую быть честным посредником и удовлетворить обе стороны, – проговорил Генарр. – Помимо того, что Питт может сделать открыто, он прекрасно умеет действовать чужими руками. Эугения, жди беды, если страх перед Эритро заставит тебя забыть об изобретательности и решительности Питта. Начнем с того, что, если ты возвратишься на Ротор вопреки его закону о чрезвычайном положении, он может либо засадить тебя в тюрьму, либо сослать на новый Ротор, либо просто вернуть назад. Ну а если вы останетесь на Эритро, я, конечно, не стану преуменьшать опасность – лихоманка вещь неприятная, даже если ее вирулентная форма уже исчезла. Эугения, я так же, как ты, не желаю подвергать Марлену риску.
– Да нет же никакого риска! – возбужденно прошептала Марлена.
– Сивер, наверное, нет необходимости разговаривать о Марлене в ее присутствии.
– Ты ошибаешься. Я хочу поговорить именно при ней. Мне кажется, она лучше нас с тобой знает, что надо делать. Ее рассудок принадлежит ей, она привыкла к себе самой, нам с тобой остается просто не вмешиваться.
Инсигна издала нечленораздельный звук, но Генарр непреклонно продолжал:
– Я хочу, чтобы она присутствовала, потому что хочу знать ее мнение.
– Но ты ведь уже знаешь ее мнение, – возразила Инсигна. – Она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.
– Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент – естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.
– Какой же?
– Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. – Он обернулся к Марлене. – Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?
Марлена слегка нахмурилась.
– Я уже проходила сканирование. Все проходят. Без этого в школу не принимают. И при каждом медицинском обследовании…
– Знаю, – мягко перебил ее Генарр. – Эти три дня я не бездельничал. Вот. – Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. – Вот результаты всех сканирований твоего мозга.
– Дядя Сивер, ты не все сказал, – спокойно проговорила Марлена.
– Ага, – с удовлетворением проговорила Инсигна. – Что же он от нас скрывает, Марлена?
– Он беспокоится обо мне. Он не может полностью поверить, что мне ничего не грозит. Он испытывает неуверенность.
– Почему ты так решила, Марлена? – удивился Сивер. – По-моему, я вполне убежден в твоей безопасности.
Словно вдруг о чем-то догадавшись, Марлена продолжила:
– Мне кажется, что вы протянули три дня именно поэтому. Вы пытались проникнуться уверенностью – чтобы я не заметила вашего беспокойства. Но у вас ничего не вышло. Я это вижу.
– Ну если это и заметно, Марлена, – ответил Сивер, – то лишь потому, что я дорожу тобой настолько, что не могу допустить даже малейшего риска.
– Если уж ты не можешь допустить малейшего риска, то каково мне – матери? – раздраженным тоном заметила Инсигна. – К тому же ты настолько не уверен, что запрашиваешь результаты сканирования, нарушая медицинскую тайну.
– Пришлось. Что ж поделаешь? Но этих результатов недостаточно.
– В каком смысле?
– Когда Купол еще строился, а лихоманка свирепствовала вовсю, мы пытались разработать более совершенный сканер и точную программу интерпретации данных. На Роторе об этом так и не узнали. Питт отчаянно стремился скрыть лихоманку и поэтому противился проведению подобных работ на Роторе. Они могли бы возбудить ненужные вопросы, послужить причиной для возникновения слухов. На мой взгляд, это просто смешно, но у Питта ко всему свой подход. Вот почему тебе еще не приходилось проходить настоящее сканирование, Марлена. И я хочу, чтобы ты прошла его здесь.
Марлена отодвинулась.
– Нет.
Лучик надежды озарил лицо Инсигны.
– Почему, Марлена?
– Потому что, когда дядя Сивер сказал это, он вдруг почувствовал еще большую неуверенность.
– Нет, это же не… – произнес Генарр и умолк. Потом беспомощно всплеснул руками. – Ты хочешь знать, чем я обеспокоен? Марлена, дорогая, нам нужны результаты подробного сканирования твоего мозга в качестве образца здравого рассудка. И если, после того как ты выйдешь на поверхность Эритро, возникнут какие-то отклонения, повторное сканирование моментально выявит отличия, когда еще никто не сможет этого заметить – ни по твоему внешнему виду, ни по разговору. Когда я заговорил о сканировании, мне представилось, что оно покажет отклонения, которые нельзя обнаружить другим способом, – и эта мысль вызвала тревогу. И ты ее заметила. Ну, Марлена, как теперь моя неуверенность? Сильнее? Ты можешь это заметить?
– Стала меньше, но еще осталась, – ответила Марлена. – Вся беда в том, что я замечаю лишь вашу нерешительность, а не причины ее. А сканирование не опасно?
– С чего ты взяла? Мы же постоянно пользуемся… Марлена, тебе известно, что Эритро не причинит тебе вреда. А почему ты считаешь, что сканирование мозга окажется небезопасным?
– Я это чувствую.
– А чем оно может повредить тебе?
Марлена помолчала и нерешительно ответила:
– Не знаю.
– Как же это получается: в Эритро ты уверена, а тут не знаешь?