Немейский лев

Сэр Джозеф сложил чек и положил его в карман.

— Жаль. Но деньги — это главное. И сколько я вам должен, мистер Пуаро?

— Мой гонорар будет небольшим. Это было, как я сказал, совершенно незначительное дело. — Он помолчал и прибавил: — В наши дни все мои дела — это дела об убийстве.

Сэр Джозеф слегка вздрогнул.

— Они, должно быть, интересны? — спросил он.

— Иногда… Любопытно, вы напомнили мне о моем первом расследовании в Бельгии, много лет назад: главный подозреваемый был очень внешне похож на вас. Он был богатым мыловаром. Отравил жену, чтобы стать свободным и жениться на своей секретарше… Да, сходство поразительное…

Слабый звук слетел с губ сэра Джозефа, они приобрели странный синий оттенок. Со щек сполз багровый румянец. Выпученные глаза уставились на Пуаро. Он почти сполз со своего кресла, затем дрожащей рукой полез в карман, достал чек и порвал его на кусочки.

— Я его уничтожил, видите? Считайте это вашим гонораром.

— О, но, сэр Джозеф, мой гонорар был бы совсем не так велик.

— Это ничего. Оставьте его себе.

— Я отошлю его достойному благотворительному обществу.

— Посылайте куда хотите, черт побери.

Пуаро подался вперед:

— Думаю, вряд ли нужно говорить, сэр Джозеф, что в вашем положении разумно будет проявить крайнюю осмотрительность.

— Вам незачем беспокоиться, — ответил Хоггин еле слышным голосом. — Я буду очень осмотрительным.

Эркюль Пуаро ушел. Спускаясь по лестнице, он сказал себе:

— Значит, я был прав.

IX

— Странно, у этого тоника совсем другой вкус, — сказала мужу леди Хоггин. — Он больше не горчит. Интересно, почему?

— Аптекарь, — проворчал сэр Джозеф. — Они такие невнимательные. Всякий раз делают лекарства по-другому.

— Наверное, дело в этом, — с сомнением произнесла леди Хоггин.

— Конечно, в этом. В чем же еще?

— Тот человек что-то выяснил насчет Шань Туна?

— Да. Он вернул мне мои деньги.

— И кто это был?

— Он не сказал. Очень сдержанный человек, этот Эркюль Пуаро. Но тебе нечего беспокоиться.

— Он забавный человечек, правда?

Сэр Джозеф слегка вздрогнул и искоса взглянул вверх, словно почувствовал присутствие Пуаро у себя за правым плечом. У него возникло такое впечатление, что он всегда будет его чувствовать.

— Он умный и хитрый черт! — сказал Хоггин.

И подумал про себя: «Грета может убираться к дьяволу! Я не собираюсь рисковать своей головой ради какой бы то ни было платиновой блондинки!»

Х

— Ох!

Эйми Карнаби с изумлением смотрела на чек в двести фунтов.

— Эмили! Эмили! — закричала она. — Ты только послушай!

Дорогая мисс Карнаби!

Разрешите мне сделать вклад в ваш достойный фонд перед тем, как он окончательно закроется.

Искренне ваш

Эркюль Пуаро

— Эйми, — сказала Эмили Карнаби, — тебе невероятно повезло. Подумай, где бы ты могла сейчас находиться.

— В Уормвуд-Скраббз[4] или в Холлоуэй?[5] — пробормотала Эйми Карнаби. — Но все это теперь кончено, правда, Огастес? Больше никаких прогулок в парк с мамочкой или с ее подругами и маленькими ножничками…

В ее глазах появилась глубоко спрятанная печаль. Она вздохнула:

— Дорогой Огастес! Такая жалость. Он такой умный… Его можно научить чему угодно…