Нельзя шутить со скелетами

— Ты помнишь, было письмо из какого-то института по поводу моста из Сан-Антонио на материк.

— Да. Бред какой-то. Мы его в архив отправили.

— Зря. Военные очень заинтересовались этим мостом.

— Ты это серьезно? — не поверила Лидочка.

— Да, — уверенно ответил Пожарский.

— Они, что ли, хотят по этому мосту танки прогонять?

— Тебе какое дело?!

— Больно длинный мост должен быть.

— Теперь такая техника!

— У нас на даче строили мост через реку. Речушка маленькая, а строили три года. Построили, а он через год обвалился, не выдержал: толстая корова прошла.

— Ничего ты не понимаешь. Тут важен вопрос приоритета. Нам важно опередить французов и англичан. Найди письмо, я напишу сопроводиловку, замминистра подпишет, и потребуем от посольства дать заключение. Подробное. По деталям.

— А это нужно?

— Военные все рассчитывают до малейшей детали.

— У нас на даче в лесу нашли бомбу, вызвали саперов, те оттащили ее к реке и рванули. Никто не пострадал, но взрывной волной начисто снесли общественный туалет около станции. Такая потом была вонь.

— Они все у меня по мосту со скрипкой побегают! — закончил разговор Пожарский и отправился обедать.

И там за стаканом компота повторил:

— Они там все у меня по мосту со скрипкой побегают! Мне презерватив из желтого мохера!

28. Выставка цветов и снова брошюры

В начале августа в Сан-Антонио проходила выставка цветов. Прилетели гости из Европы и каких-то международных организаций. Цветы на острове росли совершенно уникальные. На открытие выставки пригласили посланника с супругой.

Вернулся он с открытия с большим букетом и, придя в кабинет, вызвал Свету.

— Раздели букет на две части: одну — тебе, другую — бухгалтерше. Саша была со мной, ей букет уже вручили. Все поняла?

— Поняла.

— Тогда позови Бегунова.

— Он поехал в аэропорт провожать скрипачку.

— Как появится, позови.

Скрипачка прилетала на три дня и дала два концерта. Зрителями были в основном европейцы, на острове их проживало человек тридцать.

Не успел он устроиться в своем кресле, как появился пинкертон. Как всегда, настороженный и взволнованный.

— Ну что еще случилось?

— Этот Шолохов идиот! Полный идиот.

— Эка новость!

— Знаешь, где он разместил скрипачку?

— Ни малейшего представления.

— В Esmeralda do mar.

— Но это… — удивился посланник.

— Верно. Публичный дом. Всемирно известную скрипачку — в публичный дом. Она, небось, из мужчин только Вивальди знает.

— Вивальди… это ты прав, — согласился посланник. — Почему так получилось?

— Говорит, не знал, что это публичный дом. Отель как отель. Вывески на нем нет.

— То есть те две ночи, что скрипачка была у нас, она ночевала в публичном доме?

— Выходит, что так.

— Заведение-то хоть приличное? Все-таки лауреат конкурса исполнителей.

— Самое респектабельное… — успокоил его пинкертон, но потом добавил: — Из всех подобных.

Появилась Света:

— Сергей Иванович, вам телефонограмма.

Прямое телефонное сообщение с Москвой было затруднено, поэтому телефонограммы шли в ближайшее к острову советское посольство на материке, а оттуда передавались телефоном в Сан-Антонио.

— Читай.

— О направлении вам брошюры «Леонид Ильич Брежнев о борьбе с колониализмом» в количестве двадцати тысяч экземпляров.

— Сколько экземпляров? — переспросил посланник.

— Двадцать тысяч.

— Не падай в обморок, — успокоил его пинкертон. По своим каналам он уже получил соответствующую информацию. — Пусть она прочтет дальше.

Света продолжила читать:

— «К сожалению, в настоящее время выслать вам указанную литературу не представляется возможным, так как из-за закравшейся ошибки весь тираж уничтожен».

— Там точно написано, что уничтожен? — переспросил посланник.

— Уничтожен.

— Весь уничтожен, — подтвердил пинкертон. — Они на обложке изобразили Брежнева с тремя звездами Героя, а тому недавно вручили четвертую. И весь тираж под нож. Народу поснимали! Теперь раньше, чем через год, не перепечатают. Ты что улыбаешься?

— Радуюсь, что Леонид Ильич получил четвертую звезду. Что бы мы делали, если бы он не получил! Глядишь, через год, когда они перепечатают тираж, он еще одну звезду получит… Двадцать тысяч экземпляров! По десять экземпляров на одного не умеющего читать туземца. Вот это пропаганда!

Потом ушла Света, ушел пинкертон. И посланник принялся сочинять запись беседы с министром сельского хозяйства, с которым он обмолвился парой слов на выставке.

«Посетил выставку цветов, где имел беседу с министром сельского хозяйства… и так далее».

29. Чардаш Монти в кипарисовой роще

Появился Бегунов.

— Вызывал?

— Скрипачку отвез?

— Отвез.

— Как она?

— В хорошем настроении. Когда три дня назад я ее встречал, она показалось мне очень печальной. А сегодня как подменили. Просто расцвела. Меня расцеловала, да так, знаешь… чувственно.

— Это хорошо. Не спрашивал, как она оценивает пребывание у нас?

— Спрашивал. Сказала, что очень довольна. Но устала. Сказала, нигде в командировках так не уставала, как у нас. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне. И сувениров у нее много. Целая коробка.