Нельзя брать чужое? Если очень хочется - то можно! (СИ)

Все растерянно переглянулись. Усаги не повисла на шее любимого, визжа от радости и болтая ногами? Не вцепилась в него после полугодовой разлуки как пиявка? Не заревела от счастья в три ручья? Не начала болтать без умолку, тормоша всех подряд? Изменения в поведении девушки были очевидны для всех. Мамору наконец отмер:

- Да, да, конечно. Отдыхай, Усако. Созвонимся. Я очень рад был тебя увидеть.

Парень было дернулся вперед, будто в порыве обнять златовласку, но, вспомнив о присутствии за спиной всей родни, сдержал свой порыв и лишь чуть улыбнулся ей уголками губ. Девушка выдавила кривую улыбку в ответ, закрывая за собой дверь.

Мамору. Приехал. Ну и что с того? Прыгать от радости? Эта его вечно идеальная одежда. Даже сейчас. Будто не с аэропорта приехал, а с какой-то деловой встречи. Эти всепонимающие и всепрощающие глаза. Бесит! Перед внутренним взором пронесся вихрем знакомый черный «хвост» и синие дерзкие глаза: «Куколка!».

“Нет, хватит. Хватит, слышите? Я увижу тебя сегодня. Я увижу. Я больше не могу!”. Усаги заметалась по комнате, начав собираться раньше положенного срока. Она специально купила билет раньше всех – чтоб не находиться в одном секторе с девочками и не идти вместе с ними. Концерт планировался на крытом стадионе в часе езды от дома Цукино. На улице вроде бы развиднелось. Настроение девушки было взбудораженным и решительным. Перед глазами «встал» образ правильного и приличного Мамору. Руки сами собой сжались в кулаки. Заменив белое платье откровенным золотистым комбинезоном, который Минако с совершенно серьезным видом преподнесла ей на прошлый День Рождения (и который забраковал Джиба), Уса дополнила наряд слипонами на высокой танкетке. Волосы по новой привычке собрала в высокий хвост, выпустив по паре прядок у лица. Макияж в стиле смоки-айз и все готово. Ах да, духи… Брызнувшись пару раз «Провокатором», Уса попыталась унять нервную дрожь. Вдохнув успокаивающие нотки любимого Мохито и ревеневого маминого пирога, Усаги стала проверять все ли взяла с собой. «Так, тихо, спокойно. Деньги, билет, сумочка, телефон, ключи, косметичка…так-так-так…» Тихонько постучала в дверь мать, принеся с собой поднос с мятным чаем и любимыми фруктовыми корзиночками дочери.

- Усаги? Что ты… куда? В таком виде… Мамору?

- Нет, мамочка. Девушка чмокнула мать в щеку, стянув с тарелки пирожное и запихивая его в рот целиком (Благо помада была ультрастойкая). – Мне надо, понимаешь? Все хорошо, честно.

Глядя на горящие румянцем щеки дочери и блестевшие нездоровым блеском ярко подведенные глаза, Икуко терялась в сомнениях, и пока она приходила в себя, Уса ловко обогнула родительницу и быстро побежала вниз по лестнице, не забыв захватить у входной двери зонт. Дверь. Порог. Улица. Скорее.

«Ну и что, что приеду на полтора часа раньше, – рассуждала Усаги, бодро шагая к месту проведения концерта и не замечая, какими плотоядными взглядами окидывают ее проходящие мимо мужчины. Прогуляюсь в парке рядом, схожу на озеро – проветрю мозги. Хорошо, хоть лужи не большие. Как же бешено колотится сердце. Будет ли Сейя рад увидеть меня? Понравится ли ему мой наряд? А вдруг он не узнает? А если он постоянно будет с Какю? А если… Задумавшись, девушка врезалась в идущего навстречу человека.

- Извините, – буркнула машинально.

- Не страшно, – послышался до боли знакомый голос с нотками хрипотцы. Сердце пропустило удар, а после грудь до боли сдавило, выбив из легких Усаги весь воздух. Сумочка упала из рук прямо с жидкую грязь, оросив фонтаном брызг ногу златовласки по самое колено. Мгновение застыло. Усаги чувствовала, что человек напротив напряженно всматривается в ее лицо:

- Ку… куколка?!

- Сейя! Усаги чуть не рухнула в лужу следом за своей сумочкой, опасно покачнувшись на своих платформах. Сильная рука тут же подхватила ее под локоть и за талию.

«О Господи! О Господи!! О ГосподиГосподиГосподи…»

- Куколка, ты… не может быть. Что ты тут делаешь? Ты выглядишь совсем по-другому. Но… Все такая же разиня, – закончил Воин, взяв себя в руки и небрежно усмехаясь. – Здравствуй, Усаги, давно не виделись.

Хотя Сейя давно уже отпустил ее руку, кожу в месте прикосновения жгло адским пламенем, запах одеколона и сигарет сводил девушку с ума. «Он курит? Он же певец, ему нельзя. Нужно беречь голос». Знаменитый красный пиджак СтарЛайта и неизменная красная роза в руке, которую он, улыбаясь, протянул Усе.

- Не знаю, зачем взял ее с собой столь рано. До концерта еще уйма времени. Не иначе, как по наитию. Усаги. Как жизнь-то? Твоей сумочке, походу, конец. Эх ты, горе луковое. Стой.

Достав белоснежный носовой платок, Сейя внезапно присел перед девушкой на колени и принялся вытирать ее лодыжку от грязи. Усаги порозовела как помидор и попыталась было одернуть ногу. «Вот так предстала при всем параде. Балда», – ругала сама себя Цукино, пытаясь не дрожать столь очевидно.

- Куколка, стой спокойно, а то еще меня измажешь, а мне скоро на сцену. Ну вот, порядок. Содержимое твоей сумочки, думаю, не пострадало, пересыпь его в пакет – держи. А вот саму ее придется выкинуть, тут уж…

- Сейя?