Нелюбимая

Надя помогала рассылать по электронным адресам приглашения. Капитолина Ивановна в последний перед выставкой день ходила поджав губы, явно чем-то недовольная. Видя, что за хлопотами ее обиды никто не замечает, не выдержала, открылась Наде:

— Как ты думаешь, Надюша, Ольга Платоновна пригласит меня на свою выставку? Или я уже по возрасту не подхожу?

Надежда не ожидала подобного вопроса, поэтому ответила уклончиво:

— Тетя Капа, мне кажется, это само собой разумеется. Соберемся все вместе да и пойдем. Я слышала, Оля и охранника Володю приглашала.

Вечером, когда Ольга и Надя обговаривали последние детали грядущего мероприятия, Надежда уточнила:

— Оля, Капитолина Ивановна беспокоится: ты пригласишь ее на выставку?

Ольга ответила не совсем уверенно:

— Да, я сказала, если хочет — пусть приходит. — Затем, помолчав, закончила: — Думаю, ей будет неинтересно.

Надя, не выдержав, горячо возразила:

— Зато мне становится все любопытнее! И еще хочу спросить, ты тоже посылала приглашения по электронке или только я? Если так, тогда что-то мало будет гостей.

— Да, Надя. Те, которым ты разослала, и будут. И наши все домашние. Папы не будет, его вызвало начальство. Вчера уехал и вернется только через два дня. Но это даже лучше. Папе тоже, уверена, покажется неинтересно. А вообще, я уже жалею, что затеяла это…

В глазах Ольги сквозила растерянность. Надежда видела нервозность Ольги, и девушке не терпелось взглянуть в конце концов, что же там за картины!

* * *

Выставка открывалась в три часа дня. Ольга с мужем и Платошкой поехали вперед, а бабу Капу и Надежду повез Володя. Капитолина Ивановна нарядилась в темно-синий костюм и белую блузку с кружевным воротником. Волосы ей довольно искусно уложила домработница Лиза, посоветовавшая бабе Капе не совать в рукав блузки носовой платок, а положить его в сумочку.

Накануне выставки Надежда нашла в Интернете несколько статей о живописи. В институте, где она училась, посещение лекций по искусствоведению было факультативным. Надя ходила на лекции — в школе она неплохо рисовала, и ей было интересно. Но заниматься всерьез не захотела.

Сидя в машине, мысленно повторяла: «символизм, сюрреализм, романтизм…», вызывая в памяти картины великих — Шишкина, Репина, Пикассо. Даже пришла на ум нашумевшая картина «Крик» норвежского художника. Кажется, его фамилия Мунк, с удовлетворением вспомнила Надежда, похвалив себя.

* * *

Когда в зал вошли Надя с бабой Капой и Володей, Ольга, одетая в новое, деревенское (как его окрестила Надя) платье, с Виктором и Платошей уже были там.

Интересно одета была сегодня и Надежда. Зная наверное, что у Ольги ее роскошные волосы будут распущены по плечам — свои, не менее роскошные, Надя спрятала совсем. Потому как были они точь-в-точь как у Ольги. Надежда так и не собралась их перекрасить. Ну а если по правде, жаль было!

Как же ей пригодился Ольгин платок! Только она совсем не умела его повязывать, мучилась, наверное, вечера три. Получалось у нее, как у соседки тети Анюты, когда та выходила во двор полоть клумбы.

Помогла все та же домработница Лиза. Она, как выяснилось, по профессии парикмахер. Буквально за минут десять Лиза мастерски обвязала Надину голову платком. И когда девушка посмотрелась в зеркало — не узнала себя, даже растерялась. Голову царственно украшал то ли тюрбан, то ли чалма… Но взгляда не оторвать, такая красота!

Посетителей было немного, где-то человек двадцать. Среди них прохаживались два парня в форменной одежде. К ним сразу присоединился Володя. Виктор Андреевич накануне попросил его, чтобы приглядывал за порядком.

На длинном столе стояли бутылки с водой и подносы с фруктами. На больших блюдах красовались аппетитные бутерброды с белой и красной рыбой, украшенные веточками укропа и петрушки.

Ольга оставила мужа с Платошкой и подошла к Надежде и бабе Капе. Крепко взяла Надю за руку и не отпускала. Зарумянившиеся щеки и возбужденно блестевшие глаза Ольги Надежду обеспокоили. Она тревожно поглядывала на женщину, даже порывалась спросить, нет ли у той температуры… но сдержала себя и, чтобы разрядить обстановку, шутливо предложила:

— Ну, уважаемый автор, ведите! Приобщайте нас к высокому!

— Да пойдем уже! — ответила Ольга, потянув Надежду за руку. — Капитолина Ивановна, вы тоже с нами!

* * *

Картины были развешаны подальше от входа, в глубине зала. Там уже стояли приглашенные, группами и по одному. Надежда жадно бросила быстрый взгляд на картины и… ничего не поняла.

Видимо, знание теории здесь не понадобится, потому как определить направление этого творчества невозможно.

На первый взгляд это был набор красок, нанесенных, казалось, нарочито грубыми мазками. Просматривалась даже некая циничность.

На некоторых картинах краски были поразительно яркие, но в большинстве как бы затянутые маревом.