Нелегалы 1. Операция «Enormous»

— Но вы можете обсудить это со своими друзьями и дать мне ответ на следующей встрече.

— Да, мне надо посоветоваться. Но я прошу вас не сомневаться ни во мне, ни в моих друзьях.

— Хорошо-хорошо. Тогда я позволю себе задать последний вопрос: вы лично понимаете, что вступаете отныне в неофициальные отношения с представителем Советского Союза? — Задав этот вопрос, Шимель спокойно, выжидающе смотрела Джемми в глаза, как бы приглашая не спешить, собраться с мыслями.

Снова возникла длительная пауза. Шимель уже не надеялась, что получит ответ на свой вопрос, но тут вдруг Джемми, казалось, обрела мужество и смело спросила:

— Вы хотите дипломатический или честный ответ?

— Лучше сразу честный.

— Да, понимаю. Я и мои друзья осознанно идем на такое сотрудничество. Мы очень благодарим советских товарищей за их вдумчивое, внимательное отношение ко мне и моим друзьям. Благодарим за то, что вы поддерживаете наш боевой дух…

Практически это была несколько необычная по форме и содержанию вербовка Джемми. Ей присвоили тогда псевдоним Эстер, а ее другу дали заочно кличку Мэр.

Однако желательного развития событий не произошло. На последующих двух встречах информация от Мэра по «Манхэттенскому проекту» не поступила. Вызвано это было, как объяснила потом Эстер, тем, что Мэр на некоторое время потерялся и не давал о себе знать два с лишним месяца. В разговоре на эту тему лишь после некоторого размышления, когда, видимо, Эстер приняла самостоятельное решение, она рассказала о том, что источником информации является муж ее родной сестры, что называть его подлинное имя и фамилию она пока не будет, и затем сообщила некоторые установочные данные на Мэра:

— Он окончил Нью-Йоркский политехнический институт, получил диплом инженера по проектированию и эксплуатации энергетического оборудования. Работал в исследовательском центре фирмы «Дюпон» в городе Ньюпорт. Через некоторое время в числе других специалистов этой фирмы был привлечен к участию в подготовке производства атомного оружия. Первое время часто совершал поездки в те города, в которых велись исследования и эксперименты по урану. По возвращении из командировок записывал все увиденное и услышанное, а подготовленную таким образом информацию привозила в Нью-Йорк его жена Розария. Ну а я доставляла ее в ваше консульство. Сейчас его перевели в Хэнфорд на постоянную работу в атомный центр, где он и его жена находятся теперь в полной изоляции от внешнего мира. Поэтому мне трудно судить, насколько регулярными будут мои встречи с ними.

— А вы могли бы сказать, что могло побудить его пойти на такой шаг, как передача секретных сведений Советскому Союзу? — поинтересовалась Шимель.

— Оказавшись в сфере подготовки производства в Америке атомного оружия, он понял: жесткие меры секретности принимаются не столько для того, чтобы информация не попала к немцам, сколько для того, чтобы утаить ведущиеся работы от русских — союзников США по совместной борьбе против фашизма, — его возмущению не было предела. В этом он встретил сочувствие и поддержку и у своей жены, и у меня. С течением времени появилось желание как-то исправить преступные действия американской военщины. И вот однажды в беседе с сестрой я задала ей вопрос: «А не стоит ли твоему мужу сообщать советским товарищам все, что ему становится известно?» Моя идея понравилась Розарии, и она взялась уговорить мужа. Преодолев некоторую его настороженность, она все же получила согласие, но с одним условием, что кроме нас о принятом решении никго не будет знать…

— Большое вам спасибо за такое решение. Наша страна очень высоко оценивает вашу помощь и надеется на ее продолжение до победного конца над фашизмом. В этой связи не могли бы вы при встрече с Розарией и ее мужем получить от них подтверждение согласия на неофициальное сотрудничество с представителем советской разведки?

— Хорошо, я попытаюсь помочь вам в этом…

На очередной встрече Эстер сообщила, что к ней приезжала сестра, что она побеседовала с ней и та согласилась сотрудничать, но просила иметь в виду невозможность своих частых приездов в Нью-Йорк из-за установленного в Хэнфорде строгого режима секретности.

В переданной тогда советской разведке информации от Мэра содержались сведения о ходе разработки конструкции ядерных реакторов и системы их охлаждения, о технологических установках по извлечению плутония из облученного урана-238, о биологической защите и допустимых для человека дозах облучения. Информация Мэра давала достаточное представление о программе строительства комплекса по производству плутония (реакторы и предприятия по химической экстракции делящегося материала в жидкой среде), примерных сроках готовности этого комплекса к эксплуатации и его производительности. Все это позволяло с известной степенью вероятности определить сроки изготовления первых образцов атомного оружия и их полигонного испытания.

После этой встречи с Эстер Розарии был присвоен псевдоним Мэри.

* * *