Нелегалы 1. Операция «Enormous»

^{Совершенно секретно.}

Москва. Центр. Лично т. Виктору На № 834/23 от 14.05.43 г.

Информация по Карфагену[69] оберегается, как самая важная государственная тайна Монблана.[70]

Разработанная система обеспечения секретности вокруг Карфагена сводится к следующим основным задачам:

— предотвращению утечки любых сведений о Горгоне;[71]

— сделать все возможное, чтобы применение Горгоны было для всех государств неожиданным;

— сохранить в тайне от Аттики[72] научные открытия и строительство заводов по получению взрывчатых материалов для Горгоны;

— ограничить информацию каждого сотрудника Парфенона[73] кругом его непосредственных обязанностей: он должен знать только то, что относится к его работе, и ничего сверх этого. Каждый получает строго необходимые для его работы сведения, и ничего больше. Никто из персонала не должен знать, что все вместе они работают над изготовлением Горгоны;

— все отделы работают автономно, не зная, что делают другие.

В составе Парфенона особое место занимает служба безопасности. Она возглавляется полковником Борисом Пашем — сыном митрополита Русской православной церкви. Плотно насыщен агентами Спрута[74] Карфаген и Везувий,[75] где проживают ученые и специалисты. За наиболее известными из них ведется слежка. Они не имеют права покидать своих квартир после 10 вечера. В служебных помещениях установлены замаскированные микрофоны. Телефонные переговоры постоянно прослушиваются. Под особым контролем находятся ученые неамериканского происхождения, которые могут, по мнению Спрута, поддаться соблазну раскрыть тайну Парфенона своим правительствам.

Несмотря на ужесточенный режим секретности, «наши люди» уже есть и в Карфагене, и в Парфеноне, и мы продолжаем предпринимать необходимые меры по возможному физическому проникновению именно в Карфаген. Что касается охоты[76] на названных вами «Ф»[77] и «О»,[78] то это невозможно: они имеют личных телохранителей и находятся под постоянным и пристальным наблюдением гонщиков.[79] Возможности же нашей небольшой секции[80] ограничены.

Антон 24 июня 1943 г.

Несколько позже в письме на имя П. М. Фитина Квасников пояснил, что каждый шаг Роберта Оппенгеймера известен военному контрразведчику полковнику Б. Пашу. Неприязнь Паша к ученому объяснялась тем, что в молодости тот был близок к левым, водил дружбу с профессорской дочкой, коммунисткой Джейн Тэтлок, с которой он якобы тайно встречался. Это была одна из основных причин, по которой научного руководителя Лос-Аламосской лаборатории стали плотно опекать детективы «Джи-2». И потому, как отмечал Квасников, советская разведка не имела и не может иметь подходов к Роберту Оппенгеймеру.