Нелегалы 1. Операция «Enormous»

— Работа с вами, дорогие друзья, и с другими «Волонтерами» была законсервирована по указанию Центра. Москва руководствовалась только одним соображением: заботой о вашей безопасности. Перерыв в наших встречах вызван осложнившейся оперативной обстановкой в США и нашим желанием найти более надежные способы работы с вами. Но раз уж вы так рветесь в бой, то вот что я могу вам сказать. Примерно через полгода в Нью-Йорк выезжает наш новый сотрудник. Зовут его Клод.[141] Запомните это имя. Встречаться он будет только с Лоной. Моррис тем временем начнет готовиться к нелегальной работе с другим нашим сотрудником, о прибытии которого мы своевременно известим вас. Если же Центру потребуется связаться с Моррисом, то это будет сделано только через Клода.

Луис в знак полного согласия ответил кивком головы.

Яцков сделал паузу. Вспомнив о недовольстве Лесли прекращением ее агентурной связи с «Волонтерами», он решил взять ответственность на себя и без санкции Центра позволить ей продолжить встречи с ними с осени 1947 года. Он надеялся, что в Москве его поймут. А не поймут — так что же, ответственности бояться — в разведке лучше не служить. «В конце концов, любое решение всегда можно будет отменить, — подумал он. — А сейчас нам будет важнее всего сохранить хороший настрой „Волонтеров“ на работу, поддержать их моральный дух…»

— Теперь что касается членов вашей агентурной группы, — начал было Яцков, но тут же умолк, мысленно взвешивая, что им сказать. — Значит, так: с осени вы можете смело приступать к регулярной работе с ними, — заключил он так, как будто уже имел на это разрешение самого Берии.

Поняв, что слишком много взял на себя, он покосился на Твена в надежде узнать его реакцию на сказанное. Яцков отдал бы многое, чтобы узнать, о чем думал в данный момент этот умный, опытный профессионал разведчик, но расшифровать ход его мыслей никому было не дано. Не глядя на присутствующих, Твен молча поднялся, подошел к окну, отодвинув штору, окинул профессиональным взглядом уличное пространство, затем снова задернул ее и вернулся к столу. Отпив из бокала шампанское и глядя на Коэнов, он медленно заговорил:

— Москва очень высоко ценит ваши заслуги перед Советским государством, и потому, знайте, она всегда помнит о вас. В какую бы беду вы ни попали, нами будет сделано все, чтобы вас выручить. Таковы законы советской разведки. Теперь я выскажу свое мнение о Персее. В условиях начавшейся «холодной войны» он, конечно, не сможет быть одновременно и борцом за мир, и нашим помощником. При нынешней политической обстановке в Америке целесообразнее всего использовать конспиративные методы борьбы, а не легальные…

— Что вы хотите этим сказать? — не поняла его Лесли.

— Я хочу сказать, что именно вы, Леонтина Коэн, должны попытаться убедить Персея отказаться от участия в прогрессивной общественной деятельности и продолжить негласное сотрудничество с нами. Терять такой источник — непростительный грех для нас всех. Надеюсь, вы это понимаете?

— Я-то понимаю, да вот он… — неуверенно произнесла она.

Твен на секунду задумался, потом спросил:

— Скажите, Лона, когда вы теперь сможете встретиться с Персеем?

— Не знаю… Сама я поехать в Чикаго не могу. Это опасно. Мы договорились, что в ноябре или в начале декабря он пришлет мне открытку с обусловленной фразой на предмет возможной встречи[142] в Нью-Йорке.

— Это уже хорошо. Но вот вы говорили, что он якобы подготовил равноценную себе замену. Так ли это?

— Да, так.

— И кто же они?

— Я же сообщала вам, что они тоже физики-атомщики. Из Хэнфорда. Муж и жена.

Маленький и круглый, словно ртутный шарик, вырвавшийся на волю из разбитого термометра, Твен выкатился из-за стола и, радостно переглянувшись с Яцковым, торжествующим тоном воскликнул:

— Прекрасно, братцы! Считайте, что для Марка уже есть хороший вербовочный задел. — Затем он посмотрел на Лесли и, обращаясь к ней, сказал: — Попробуйте узнать у Персея, как можно связаться с ними, от чьего имени и когда? Может быть, он предложит использовать какие-то пароли или условности при телефонном разговоре. Считайте, это будет ваше главное задание, — Твен посмотрел на часы — время шло к десяти вечера. — Что ж, пора нам разбегаться, а то начнут скоро собираться ночные завсегдатаи кафе. Итак, встречаемся завтра в это же время за этим же столиком.

* * *

На повторной встрече Яцков, взявший на себя проведение инструктажа с «Волонтерами», неспешно достал из портфеля планшет, вытащил из него и развернул на столе большой лист плотной бумаги. Это была карта Нью-Йорка.

— О, здесь все как на ладони! — воскликнула Лесли. Разглядев на карте хорошо знакомый район Бронкса, она радостно добавила: — А вот и наши родные места — платформа Даун-таун, станция метро «Индепендент Лайн».