Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра

— И мне так казалось. Тогда откуда эти совершенно атеистические строчки: «…нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает все таковым»?[17]

— Вы хотите сказать, что не знаете?

— Я точно так же теряюсь в догадках, как и все остальные!

Я уставилась на Гамлета, и он пожал плечами. Я надеялась получить от него кое-какие ответы касательно отдельных нестыковок в пьесе, но теперь мои надежды пошатнулись.

— Возможно, — глубокомысленно изрекла я, — именно потому нам так нравится пьеса. У каждого свой собственный Гамлет.

— Ну, — недовольно фыркнул датчанин, — это для меня загадка. Как думаете, психотерапия поможет?

— Не уверена. Слушайте, мы почти пришли. Запомните: для всех, кроме членов моей семьи, вы… кто?

— Кузен Эдди.

— Хорошо. Идемте.

Мамин дом представлял собой отдельное владение в южной части города, довольно большое, но малопривлекательное, если не считать того очарования, которым наделило его мое долгое житье здесь. Я провела здесь первые восемнадцать лет моей жизни, и все вокруг старого дома было мне знакомо. Вот с этого дерева я упала и сломала ключицу, по этой садовой дорожке я училась ездить на велосипеде. Прежде я этого не замечала, но тяга к привычному с годами усиливается. Старый дом казался мне теперь куда теплее, чем прежде.

Глубоко вздохнув, я подхватила чемодан и покатила коляску через дорогу. Моя домашняя дронтиха Пиквик топала за мной в сопровождении своего непослушного отпрыска Алана, который сердито семенил за маменькой.

Я нажала на кнопку звонка, и через минуту нам открыл дверь полноватый священник с короткими каштановыми волосами и в очках.

— Уж не Дурында ли это? — протянул он, увидев меня, и расплылся в широкой улыбке. — ВСБ всеблагое, это же Дурында!

— Привет, Джоффи. Давно не виделись.

Джоффи — мой брат. Он служитель церкви Всемирного Стандартного Божества, и хотя в прошлом у нас имелись некоторые разногласия, мы их давным-давно преодолели. Я была счастлива видеть его, а он — меня.

— Ух ты! — воскликнул он. — Это еще кто?

— Это Пятница, — объяснила я. — Твой племянник.

— Ух ты! — отозвался Джоффи, извлекая Пятницу из коляски. — А волосы у него всегда так торчат?

— Думаю, это после завтрака.

Пятница уставился на Джоффи, вынул пальцы изо рта, вытер их о мордашку, затем снова сунул их в рот и протянул Джоффи своего белого медвежонка Поли.

— Славный парень, — сказал Джоффи, подбрасывая Пятницу и позволяя ему тянуть себя за нос. — Только, э-э, липкий. Говорит?

— Мало. Но много думает.

— Прямо как Майкрофт. А что случилось с твоей головой?

— В смысле, с прической?

— Так вот в чем дело, — пробормотал Джоффи. — Я-то подумал, уши у тебя, что ли, ниже стали, или как… Но… это уж слишком, тебе не кажется?

— Пришлось подменять Жанну д'Арк. Ей всегда трудно найти дублера.

— Понятно почему! — воскликнул Джоффи, все еще недоверчиво разглядывая мою стрижку под горшок. — Может, просто плюнешь на все и начнешь сначала?

— Это Гамлет, — представила я своего спутника прежде, чем тот начал чувствовать себя неловко. — Но он здесь инкогнито, поэтому я говорю всем, что это мой кузен Эдди.

— Джоффи, — отрекомендовался Джоффи. — Брат Четверг.

— Гамлет, — сказал Гамлет. — Принц датский.

— Датчанин? — встрепенулся Джоффи. — Я бы на вашем месте не слишком об этом распространялся.

— Почему?

— Дорогая! — За спиной у Джоффи возникла мама. — Ты вернулась! Господи! Что у тебя с волосами?

— Это под Жанну д'Арк, — объяснил Джоффи. — Последний писк. Мученики сейчас в моде. Помнишь, как выглядела Эдит Грот-Пуддель в июньской «КРОТкой мисс»?

— Опять он чушь несет, правда?

— Правда, — хором ответили мы с Джоффи.

— Привет, мам, — сказала я, обнимая ее. — Помнишь внучка?

Мама взяла Пятницу на руки и отметила, как сильно он вырос. Я бы очень удивилась, если бы он уменьшился с момента их последней встречи, но, как и положено, улыбнулась. Я старалась навещать реальный мир почаще, но за последние полгода выбраться не удалось ни разу. Когда мама уже едва в обморок не падала, наглотавшись кислорода в процессе охов и ахов, а Пятница перестал смотреть на нее с сомнением, нас пригласили в дом.

— А ты останешься здесь, — сказала я Пиквик. — И не давай Алану хулиганить.

Поздно. Алан, маленький, но уже невыносимый, успел застращать Мордехая и прочих дронтов. Они забились под гортензии и тряслись там в ужасе.

— Ты надолго? — спросила мама. — У тебя в комнате все осталось, как было при тебе.

Это означало, что мои апартаменты пребывают ровно в том виде, в каком я покинула их в девятнадцать лет, но мне показалось грубостью сказать об этом вслух. Я объяснила, что хотела бы остановиться здесь, пока не утрясу вопрос с квартирой, представила маме Гамлета и спросила, нельзя ли ему пожить у нас несколько дней.

— Конечно! Леди Гамильтон располагается в гостевой, милейший мистер Бисмарк обитает в мансарде, так что принц может занять чулан.