— Все, что зарегистрировано в файлах, — сказал Кевин. — Уолкот учился в Университете штата Нью—Йорк в Потсдаме и Университете Дефлореса. Звезд с неба не хватал, но был неплохим студентом. Две небольшие публикации, чистая полицейская карточка, никаких неприятностей с налоговой службой. Две должности преподавателя, две — исследователя, никаких официально зафиксированных трений при уходе с работы: по—видимому, он просто непоседа. Херлингеру всего двадцать пять, это его первое место работы. Изучал биохимию в Беркли, окончил в числе первых пяти учеников, подающих надежды. Но накануне защиты диссертации был арестован и осужден за синтез вещества, вызывающего генные изменения. Получил срок условно, но найти хорошую работу сделалось проблематичным. По крайней мере на некоторое время. Никаких проблем с налогами и пока никаких сомнительных доходов.
— Что за вещество?
— Лунатический снег. Человек начинает воображать себя мессией. В судебных отчетах Херлингер утверждал, будто у него не было другого способа оплатить занятия в медицинской школе. Он кажется очень озлобленным. Может быть, сама просмотришь эти отчеты?
— Просмотрю, — сказала Лейша. — Как ты думаешь, это временное недовольство юноши из—за крупной неудачи? Или черта характера?
Кевин пожал плечами. Он не любил делать поспешные выводы. Его интересовали последствия, а не мотивы.
— Неужели середняк Уолкот способен на крупное открытие? — удивилась Лейша.
Кевин улыбнулся:
— Дорогая, ты всегда отличалась интеллектуальным снобизмом.
— Как и все мы. Ну хорошо, возможно, это просто удача. Или именно Херлингер вел исследования с ДНК, а не Уолкот; возможно, Херлингер очень талантлив, но его эксплуатируют, как простачка. Или же он не способен придерживаться правил. А что насчет "Самплис"?
— Заурядная компания, оборот менее трех процентов в год, что мало для высокотехнологичного производства, крупных инвестиций нет. Но все по закону. Я даю им еще год—два от силы. Руководство некомпетентное. Лоренс Ли получил кресло директора исключительно благодаря своему имени. Его отцом был Стентон Ли.
— Нобелевский лауреат по физике?
— Да. И еще директор Ли объявил себя потомком генерала Роберта Ли. Вранье, конечно, но в рекламных проспектах смотрится отлично. Уолкот не солгал: документация в компании ведется безобразно. Сомневаюсь, чтобы они нашли что—либо в своих файлах. Руководство практически отсутствует. А Ли получил выговор от Совета директоров за неправильное использование фондов.
— Первый национальный банк?
— Совершенно чист. Все записи об этом сейфе полные и точные. Конечно, это не означает, что их не могли подделать. Но я бы очень удивился, если бы банк оказался замешан.
— Я тоже, — мрачно произнесла Лейша. — Там сильная система безопасности?
— Самая лучшая. Мы проектировали.
Этого она не знала.
— Тогда существуют только две группы, способные на такое электронное волшебство. Одна из них — твоя.
— Как знать, — мягко заметил Кевин. — Среди Спящих тоже есть классные специалисты...
— Не настолько.
На сей раз Кевин оставил ее интеллектуальный снобизм в покое и тихо сказал:
— Исследования Уолкота могут изменить мир, Лейша. Еще раз.
— Знаю. — Она поймала себя на том, что пристально смотрит на Кевина; интересно, какие чувства отразились на ее лице?
— Хочешь вина, Кевин?
— Не могу, Лейша. Надо закончить работу.
— Да и мне тоже.
Он ушел в свой кабинет. Лейша взялась за бумаги по делу "Симпсон против "Офшорного рыболовства". Ей с трудом удавалось сосредоточиться. Когда они с Кевином занимались любовью в последний раз? Три недели? Четыре?
Возможно, ей удастся повидать его утром, перед отъездом. Нет, он летит другим самолетом в Бонн. Значит, в конце недели. Если оба окажутся в одном городе. Она не ощущала потребности срочно заняться сексом с Кевином.
И тотчас вспомнились руки Ричарда.
Лейша придвинулась к терминалу и углубилась в поиски прецедентов в морском законодательстве.
— Ты похитила бумаги Адама Уолкота из сейфа Первого национального банка в Чикаго, — невозмутимо произнесла Лейша.
Женщины стояли в противоположных концах гостиной Дженнифер в Убежище. Портрет Тони Индивино подмигивал и улыбался.
— Да.
— Дженнифер! — с болью воскликнул Ричард.
Лейша медленно повернулась к нему. Ей показалось, что Ричард переживает из—за того, что жена призналась.
Он стоял в той же боксерской стойке, как почти тридцать лет назад, когда Лейша приехала знакомиться с ним в Иванстон — приподнявшись на носки и наклонив голову. В Убежище он нашел нечто такое, в чем нуждался всегда — общность интересов. А Убежище означало Дженнифер. Дженнифер и Тони. Тем не менее, чтобы стать соучастником преступления, Ричард должен был измениться до неузнаваемости.
Он произнес хрипло:
— Дженнифер ничего не скажет в отсутствие своего адвоката.
— Ну, с этим не будет трудностей, — ядовито заметила Лейша. — Скольких адвокатов захватило Убежище на сегодняшний день? Канданс Холт. Уилл Сандалерос. Джонатан Кокчиара. Кто еще?