Нексус Эрдманна

Я пошла к койке Кейна. Он лежал на спине — все в той же одежде, которую не снимал вот уже три дня, — и тихонько похрапывал. Пахло от него резко и неприятно. Я подумала было разбудить его, но решила подождать. Кейн уже столько времени недосыпает, а пока он спит, я могу посидеть с Аджитом. И, затянув потуже пояс на халате, я вернулась в кают-компанию.

— Что случилось? — повторила я свой вопрос.

— Я ввел в систему данные, прибывшие с мини-капсулой. Корректировки последних данных. Кейн говорит, что первые данные неверны.

— Кейн? — переспросила я.

— Аналог Кейна, — спокойно уточнил Аджит. — Он говорит, что в первом случае сенсоры зонда были повреждены радиацией, а они этого не заметили. Они послали предварительные данные сразу после прыжка, потому что не знали, сколько времени вообще продержится зонд. А сейчас они установили степень радиационного повреждения, восстановили программы сенсоров и снова сняли все показания. Аналог Кейна утверждает, что именно эти новые данные являются верными, а те, что мы получили ранее, недостоверны.

Я попыталась разобраться в том, что он сказал.

— Значит, теория Кейна о «теневом веществе» неверна?

— Не знаю, — ответил Аджит. — Разве кто-либо может что-то утверждать, не имея данных для подтверждения результатов? Мини-капсула только что прибыла!

— Тогда, может, и я не решилась на второй прыжок, — заметила я, имея в виду, конечно, аналог Тирзы. Мой аналог. Странное что-то я говорю. Слишком уж велико потрясение. Столько работы, столько радости, столько напряжения, такой триумф Кейна…

Я внимательнее посмотрела на Аджита. Он был очень бледным, усталым, но это вполне естественно для генномодифицированного молодого человека. И я сказала:

— Ты не выспался.

— Нет. Вчера был… трудный день.

— Да, — согласилась я и, конечно, заметила, как он деликатно выразился.

— Разбудить Кейна? — спросил Аджит.

— Я сама.

Это оказалось нелегкой задачей. Мне пришлось сильно трясти его, но вот наконец он очнулся.

— Тирза?

— А кто еще может тут быть? Кейн, надо вставать. У нас беда.

— Ч-ч-что? — Он зевнул во весь рот и откинулся на спинку кровати. Все тело у него болело.

Я набралась духу и сказала:

— Прибыла вторая мини-капсула. Твой аналог прислал сообщение. Он говорит, что предварительные данные были неточными из-за нарушений в работе сенсоров под действием радиации.

Кейн тут же пришел в себя. Он смотрел на меня как на палача.

— Данные неточные? Все?

— Не знаю.

Кейн вскочил с койки и побежал в кают-компанию. Аджит сказал ему:

— Я уже ввел данные из мини-капсулы в систему, но…

Кейн его не слушал. Он быстро включил терминал, быстро проглядел все данные и вдруг закричал:

— Нет!

Я вжалась в обшивку — не от страха, от удивления. Я никогда не слышала, чтобы взрослый мужчина так кричал.

Но дальше все было тихо. Кейн работал молча. Лихорадочно. Аджит тоже сидел за своим терминалом и работал — не как вчера, когда он просто повторял все за Кейном, а действительно работал. Я принесла им обоим горячий кофе. Кейн сразу же залпом выпил его, Аджит даже не заметил.

Прошло полчаса. Кейн повернулся ко мне. На лице его читалось поражение — все опустилось вниз: и глаза, и губы. Только волосы, грязные волосы, торчали во все стороны, как прежде. Он сказал с прямотой, присущей отчаявшемуся человеку:

— Новые данные сводят на нет всю мою теорию о «теневом веществе».

Мой голос прозвучал будто со стороны:

— Кейн, прими душ.

К моему удивлению, он послушался и, спотыкаясь, отправился в душ. Аджит еще несколько минут просидел за терминалом, потом поднялся по трапу в обсерваторию. По дороге он бросил через плечо:

— Тирза, пожалуйста, я хочу побыть один. Не поднимайся сюда.

Я так и сделала. Села за маленький стол кают-компании, уставилась на свою не выпитую чашку кофе и сидела, ни о чем не думая.

10. Зонд

Кейн сказал, что новые данные, на первый взгляд, хорошие. Именно так и сказал: «хорошие». И сразу снова засел за работу.

— Аджит? — Я все больше и больше нуждалась в его объяснениях.

Он так же, как и Кейн, был погружен в работу, но достучаться до него мне было куда как легче. Это вполне естественно. Для Кейна Аджит был второстепенным, но все же необходимым звеном интеллектуального процесса; а я была тем же самым для обоих. Аджит воспринимал такое отношение как должное — его ценили. Я чувствовала то же самое. Соперничество кончилось, и мы оба стали добрее.

Кейн был менее надежен, он ничего, кроме работы, не замечал.

Аджит сказал:

— Новые данные подтверждают, что на траектории движения газовых потоков и зонда оказывает влияние тело большой гравитационной массы. Проблема с молодыми звездами в такой близости от Стрельца А представляется более запутанной. Чтобы объяснить кривые зависимости пространства и времени с учетом влияния черной дыры и теневой массы, нам предстоит видоизменить всю теорию звездообразования. Это крайне сложно. Кейн прикидывает возможные варианты за компьютером, а я соберу данные по разным точкам Западного Стрельца А и звезд на другой стороне этого неизвестного тела и посмотрю, что у меня получится.

— А что говорят масс-детекторы?