Некромерон

Самым печальным было то, что теперь Такангор никак не мог уйти из Кассарии. Бросить почти беззащитный замок, в котором лишь голем Думгар мог считаться настоящим воином, было не в его правилах. Папенька не одобрил бы подобный поступок, так что вопрос, оставаться или нет, перед минотавром не стоял. Но что предпринять, дабы усилить оборону? Привидение доктора и Думгар туманно намекали на какие-то возможности, но Такангор свято верил только в силу боевого фамильного топорика и не слишком уповал на заклинания. Вот полагали же все Зелга могущественным чародеем, а на поверку оказалось, что это обычный ученый червь, просто с хорошо развитой мускулатурой. Короче, на стройные полки скелетов, ладно марширующие по пыльным дорогам Тиронги, рассчитывать не приходится. Как всегда, приходится полагаться исключительно на себя самого, но это тоже немаленькая сила, если учесть бесценный опыт, накопленный в бесконечных стычках за кирпичи и упорных и затяжных сражениях за Весенний Припев.

Ничто так не воодушевляет, как сознание собственного безнадежного положения.

А. Камю

— Позвольте присоседить?

Такангор скосил правый глаз. Двумя ступеньками ниже топтался маленький троглодит Карлюза, нервно теребя в ручках смешной берет. Минотавру отчего-то стало жалко нелепое создание, и он приветливо похлопал ладонью по каменным плитам:

— Садись, поболтаем о том и о сем.

— Неправильски все это, — начал Карлюза с места в карьер. — Обидски и смутительски. Стремился и досягал, дабы найти в лице милорда светоч знаний и путеводную звезду, а обнаружил растерянного смертного с отсутствием плана сопротивления захватчикам. Ошумлен и повергнут этим в непонимание: что теперь делать?

— Не знаю, — хмыкнул Такангор. — Одно ясно, что уходить отсюда нельзя. Негоже бросать беспомощный народ без защиты и поддержки. Эх, стрелков бы мне и пару-тройку меченосцев, я б им показал, где Малые Пегасики.

— Зюзак не ошибается, — поведал троглодит. — Зюзак есть замечательный провидец — все замечает. Он утвердил, что великая слава мессира Зелга ждет на пути жизни и что идти нам вместе далеко-далеко.

— А про какого-нибудь минотавра на этом славном пути твой Зюзак часом не упоминал? — заинтересовался Такангор.

— Не упоминал, — ответил честный Карлюза. — Но и про сложноватости сего дня умалкивал. Представляться буду: Карлюза есмь из семейства Гогариксов, прозванных Агигопсами.

— Такангор Топотан, сын Гогила Топотана из рода Бакандоров.

И они церемонно расшаркались.

— Грядущий некромансер с мировым именем, — объявил себя Карлюза, решив пойти по второму кругу.

— Величайший полководец всех времен и народов — в самом ближайшем будущем, — не отставал от него Такангор.

И они снова расшаркались.

— Слушай, — оживился минотавр. — Ты ведь тоже некромант, верно?

— Великий, но грядущий.

— Но хоть что-то уже умеешь?

— Некоторые пассы, — со сдержанной гордостью отвечал троглодит.

— Скелетиков десять поднимешь?

— Пристараюсь, — пообещал Карлюза. — Ответственно пристараюсь, как для блеску в глаза на параде.

— Вот и ладно. Значит, ты займешься скелетами, а я наведаюсь к здешнему кузнецу: заказать оружие, доспехи, вообще разведать что и как. Пойдешь со мной в деревню?

— Пренепремеино. Сидр хмельной есть бальзамом для неутомимой души и двигателем смелости, дабы легче было усопших разбуживать и уговаривать подняться с оружием на защиту родных могил.

И встали уж было, чтобы двигаться вперед, к намеченной цели, но тут мимо них зигзагами пронеслось нечто упитанное и черное, едва не врезалось в башню, заложило крутой вираж, взмыло вверх перед самым носом Такангора, камнем устремилось вниз, задело крылом Карлюзу и наконец угомонилось, повиснув вниз головой на деревянной балке, выступающей из каменной кладки.

— Помельтешил бы ты так перед моей мамулей, — вздохнул минотавр, разглядывая пришельца. — И что ты суть?

— Птусик, — сердито пискнул троглодит. — Неприлично раскормленный пещерный птусик.

— Это в подземельях так летучих мышей обзывают, — авторитетно пояснило существо, при ближайшем рассмотрении действительно оказавшееся летучей мышью ненормальных размеров.

— Тебе же днем полагается спать!

— А у меня бессонница.

Такангор уставился на летучую мышь нехорошим взглядом.

— Эй, милорд, о чем задумались? — поинтересовался «птусик».

— Да вот прикидываю, какую выгоду можно извлечь из твоей бессонницы?

— Смотря кому, — вздохнула мышь. — Лично я только наживаю себе неприятности и приключения. Вот окружающие, те вполне могут воспользоваться моей бедой в личных целях.

— А в общественных? — уточнил минотавр.

— И в общественных, милорд, — согласилась мышь. — Правда, сейчас и я не бескорыстен. — Из вышесказанного летописец уяснил, что имеет дело с особью мужеского полу, вследствие чего, скрепя сердце, далее принялся писать слово «мышь» без мягкого знака. — Можно смело ставить сто против одного, что вас назначат главнокомандующим кассарийской армией. Вот я и решил заработать на своей бессоннице хотя бы медаль. Медаль дадите, ваше превосходительство?