Некромерон

Планировка этого зала в точности повторяла планировку зимнего сада, с той лишь только разницей, что это помещение утопало не в растениях, а в книгах, рукописях и футлярах со свитками. Зал был в основании круглым, и вдоль стен, сплошь застроенных полками, поднимался по спирали пандус, и сам служивший опорной стенкой для книжных шкафов. Конструкция походила на тройную витую раковину, увенчанную хрустальным куполом — близнецом предыдущего. Сам зал был поделен двусторонними стеллажами на шесть секторов.

Здесь же, в библиотеке, Зелг обнаружил небольшую, но бесценную коллекцию глобусов Ниакроха и звездного неба над ним, самый маленький из которых был размером с крупную бусину, а самый большой пришлось обходить по кругу, задрав голову. Звезды на глобусах были выложены из драгоценных камней: сапфиров, изумрудов, алмазов, рубинов и редчайших ярко-желтых надизов. Он узнавал знакомые с детства созвездия: Скачущего Жеребца, Спящего Дракона, Кентавра, Копейщика, Плачущую Деву, Упыря. Какой-то глобус, заметив интерес хозяина, пустился объяснять подробности.

На маленьком столике обнаружились шахматы. Не успел хозяин приблизиться к ним, чтобы рассмотреть поближе, как ферзи принялись приседать в реверансе, короли махать шляпами, а прочие фигурки — отдавать честь. Краем глаза молодой некромант заметил, что столики — шахматный и тот, что сопровождал его с напитками, — расшаркались, как давние знакомые.

Завернув за стеллаж, Зелг натолкнулся на веселую компанию: Думгара, Мадарьягу, Дотта, Карлюзу и длиннобородую мумию в симпатичной мантии — чайные розочки по оливковому фону, тройная прошва по рукаву, обшитые пуговки, широкие манжеты и капюшон, подбитый палевым шелком. На ногах у мумии красовались пантуфли с загнутыми носами и открытой пяткой.

— Внучек пришел, — обрадовалась мумия и полезла целоваться.

Тут уж Зелг не выдержал и подпрыгнул от неожиданности. Да и то сказать: ежели человек не имеет права подпрыгивать от неожиданности в собственном замке, то в этой стране действительно беда с гражданскими свободами.

— Узандаф Ламальва да Кассар, победитель при Пыхштехвальде, владетельный князь Плактура, который, кстати, второй месяц не высылает дань, — торжественно объявил голем.

— Э-ээ, дедушка, — догадливо сказал Зелг. — А не выпить ли нам чего-нибудь за встречу?

Столик с готовностью подбежал к хозяину.

— Гляди-ка, ты ему понравился, — довольно констатировал Узандаф. — А вот твоей бабке ни в жисть ничего не предлагал. Даже молоко уносил обратно на кухню. Жаль, теперь у меня иные радости, эфиром лакомлюсь. Давай, Дотт, старина, сообрази и нам по стаканчику. За встречу, малыш!

Зелг хлопнул стакан мугагского.

— Мы уж заждались, — сказала мумия. — Я бы и сам пришел к тебе, не думай, что это старческие капризы. Но по странной прихоти судьбы здесь, в библиотеке, я скончался и здесь теперь живу.

— Мне ничего не говорили, — смутился молодой человек.

— Не все сразу, не все сразу, малыш. Тебе труднее всех, бросили, как в омут с головой. Но ребята говорят, ты справляешься. Полководца нашел из героической фамилии и с недюжинными способностями. Помощника по некромантской части вот изыскал.

— Моей заслуги тут нет, — скромно ответил Зелг. — Милорд Топотан сам себя назначил. Я только поразмыслил, разумно ли с ним ссориться, взвесил все «за» и «против» и его боевой топорик. Понял, что топорик перевешивает любые иные соображения, и немедленно согласился. Господин Карлюза тоже сам ко мне определился. У него, видишь ли, рекомендательное письмо.

— Рекомендовательное и потрясительное по силе воздействия на получателя, — важно кивнул Карлюза.

— Потрясительнее, конечно, тысяча крепеньких и боевитых скелетов, — заметил Мадарьяга.

— Все равно, для первых шагов неплохо, — сказала мумия. — Умница. Посмотри пока книги, а мы пару минут пошепчемся у тебя за спиной. Все равно пока ждем твоего минотавра.

— А где он?

— Милорд Топотан отправился с букетом к мадам Мумезе. Он назначил ее капралом и хотел лично поздравить с повышением.

Офицер не может быть хорошим командующим, если он уже совсем не боится капрала.

Брюс Маршалл

— Глубоко, — заметил Узандаф. — Сильно.

— Прыткий бугай, — похвалил вампир.

— По поводу войны, — кашлянула мумия. — Внучек, ты, конечно, понимаешь, что все это великолепие, преимущественно награбленное непосильным трудом, нельзя отдавать твоему кузену. Мы все — твои дедушки и бабушки — перевернемся в гробах. Это уж будет чистое светопреставление. Согласен?

— Согласен. То есть нет. Словом, с тобой, дедушка, согласен. А отдавать все это и все то, чего я еще не видел, не согласен.

— Вот слышу голос я не мальчика, но мужа, — довольно сказал Узандаф. — Кстати, где наши библиотечные эльфы?

У ног Зелга немедленно соткался из воздуха замшелый и опутанный паутиной некто. У некты были острые уши — за каждым по огромному гусиному перу, испачканные чернилами пальцы с шестью или семью суставами, лысина, испещренная пометками, и красные глаза за толстыми стеклами очков.