Некромант

Бездействие и созерцание ни к чему путному не привели, а время они упустили. Может и не смогли бы ничего изменить, тем более, что идей все равно ни у кого не было, но так ведь — даже и не попытались. А время спокойствия, отсчитав последние положенные ему крупинки, прошло, и наступило время перемен.

Перемены эти ознаменовались жутким грохотом где-то далеко впереди и резким усилением ветра, накатывающего сзади. Из резвого и чуть нагловатого он одним махом превратился в разъяренный штормовой, и теперь устоять на ногах леди Кай было довольно трудно. А хилависту так и вовсе понемногу сносило вперед, словно перекати-поле, выросшее до неимоверных размеров. Катиться он, правда, — не катился, но скользил довольно быстро, неуклонно к тому же ускоряясь.

А ветер мало что усилился, так еще и расцветился в красное, — будто новый наряд примерил, и теперь по аллее несся мощный багровый поток, заворачивающийся алыми ручейками, впадающими в бледно-розовые заводи относительного спокойствия. Самые темные прожилки этой воздушной реки собрались возле тени леди Кай, терзая и разрывая ее во все стороны, и рассыпаясь мелкими горящими как звезды искрами.

Миг — и то, что осталось от тени унеслось прочь, подхваченное очередным порывом, который походя снес леди Кай с ног. Только мелькнули где-то вдалеке два чуть более темных, чем несущая их воздушная река сгустка, и Осси с Ташуром остались без извечных своих спутников.

А ветру будто только того и надо было: он тут же присмирел и теперь дул ровным розовым цветом, особых неудобств больше не причиняя.

Осси поднялась с земли и огляделась. Ветер — ветром, но были в мире еще изменения. И они внушали опасения даже большие, чем просто украденная тень. Чем чревата эта потеря, было пока не очень понятно — может и вовсе ничем, — а, вот то, что склепы и ниши вокруг курились бурым дымком было намного хуже. Будто лезло из них что-то. А ведь само по себе ничего хорошее из могил и покойницких схронов обычно не выползает. Вот и в прошлый раз… Не очень-то это приятные воспоминания были: еле ноги тогда с деревенского кладбища унесли, когда там нечто похожее из земли поперло…

А дымок все истекал и истекал, покрывая паутиной мелких трещин мраморные плиты и собираясь в лениво колышущиеся на ветру сгустки. Трещины росли и ширились, с хрустом вспарывая отполированную руками и временем поверхность, а затем камень с треском ломался и с жутким грохотом осыпался вниз, окончательно разрушая покой мертвецов. Из образовавшихся проломов темными волнами рвались к свету новые и новые волны бурой мерзости, а громыхало вокруг как на каменоломне.

Ташур испуганно жался к стене, Хода ошарашено крутила головой по сторонам, а Осси пыталась побороть скрючившую ее боль. Мозг ее будто вскипал, оборачивался густым насыщенным паром, пытаясь прогрызть себе дорогу наружу, чтобы воссоединиться с плавающими в воздухе сгустками. Отблески темного пламени плескались в ее глазах, голова была готова взорваться, разрываемая резко возросшим давлением, а боль вливалась внутрь леди Кай нескончаемым потоком, раздирающим беззащитную душу, подобно тому, как совсем недавно багровый ветер терзал ее несчастную тень. Лицо девушки покрывал липкий, холодный пот, жутко ломило скулы, а грудь жгло от горящего внутри огня. Бороться с пожирающей тело болью не было больше сил, и Осси уступила…

Есть у любого человека пределы и запас прочности. Был он и у леди Кай. И не ее вина, что сила с которой она только что столкнулась, превосходила все, что только можно себе вообразить и представить. Не ее вина, что боль достигла пределов, когда мир уходит из под ног, а жизнь становится невыносима, срываясь в пучину бессознательного. Она держалась покуда могла и боролась сколько было сил, но в конце концов уступила, и свет для нее померк, как померкло измученное запредельной болью сознание.

Леди Кай рухнула на чисто выметенные розовым ветром плиты аллеи, и не видела, как сорвались с места и унеслись вдаль выползшие из склепов клочья бурой тьмы, и как жадно впитывая их жиденькую плоть над Аулой начал восходить девшалар[73].

Глава восьмая

Когда тихо постанывая сквозь сжатые зубы Осси пришла в себя, вокруг уже не было ни ветра, ни вылезших из склепов теней. Только воздух продолжал немного отливать в красноту, как небольшое напоминание о том, что тут творилось некоторое время назад.

А еще откуда-то издалека доносился могучий застывший на одной ноте рев, словно где-то на окраине некрополя гулял-веселился средних размеров ураган. Примерно там же, откуда доносился этот звук, небо периодически окрашивалось багровыми всполохами, но понять является ли одно следствием другого, или же эти два локальных катаклизма связаны между собой как-то иначе, пока не представлялось возможным.