Некромант-самоучка, или форменное безобразие

Дао-дво промолчал, сжимая быстро зарастающие кулаки. И тенюшка поднялась на хвосте, аккуратно заглянула в лицо молчаливого Гера. Посмотрела, оценила, произнесла настороженно:

— А н-нет, не будет. Я бы и сама не осмелилась никогда.

— Лучше скажи, почему сразу не предупредила, где именно Сумеречная сидит взаперти.

— А й-я и не могла, — всплеснула теневая лапками. — Моим соплеменницам нет хода во дворец, все узнали из ругани Тиши, когда он с медведем вернулсь-ся.

Повисло недолгое молчание, ибо молчать лопоухая нежить долго не могла.

— Хозь-зяин, так ты ее заберешь?

— Да, сейчас найду Его Высочество… — Он уже активировал магического гида и вывел нужную функцию, как вдруг его запястье и браслет вместе с ним собственным телом закрыла кука.

— Не надо его тревожить, особенно сейчас. Давай, лучше оторвем от досуга Нваг-нваг Севой-я.

Зачем?

— А у него в гость-тях Унг-унг! — радостно возвестила она.

Две минуты на договор с деловитыми духами, не желающими оторваться от бутылки, три минуты ожидания, и вот наконец Сумеречная у него. Сопит на плече, обвив шею рукой, и доверчиво прижимается к груди… Он посмотрел на девчонку, затем на расстояние до ее корпуса общежития и негромко ругнулся.

— Таррах, и мне придется ее нести?

— Так легкая же, — вступилась теневая. — Взвесь.

— Тяжелая, — не согласился метаморф и, крепче перехватив форменное безобразие, направился к академии.

— Худенькая, — опять возразила кука, — и пахнет хорошо, дя?

— Да-да, Равэссом от нее разит наповал, — скривился Гер, ощущая удушливый запах мужского парфюма.

— А… так это Его Высочество скрывает, где проводит ночь. Запах избранницы духами перебил и доволен.

— И мне это теперь нести… дурно пахнущий мешок угловатых костей.

— Хозь-зяин, не ехидничай. Она же самый настоящий слиток нежного золота! Умная, красивая…

— С этим я бы поспорил.

— Но ты только посмотри, какая у нее коса, — не отступила нежить, — волосы длинные шелковистые…

— Ага, путаются под ногами, цепляются за кусты.

— Какай-я же ты бь-бяка! — вспылила нежить и воскликнула сердито: — Вот сам ее и неси!

— Да я и так… — хмыкнул Гер и остался один среди деревьев в медленно наступающей темноте, с безобразием на руках. В свете поднимающейся луны она казалась ранимой, уставшей и, если присмотреться, еще большим ребенком, хотя куда уж больше. Ей и пятнадцати не дашь из-за худобы, веснушек и наивного серого взгляда.

Хорошенькая, пока спит, и крепкая заноза, когда проснется, подумал он отстраненно и усмехнулся вслух:

— Так я прав или нет?

— М-м-м, — раздалось сонное. Девчонка явно мерзла, отчего прижималась к нему сильней и хмурила бровки.

— Ладно, потом договорим.

И обернувшись огромным стальным ястребом, он в который раз за день полетел, унося бессознательную добычу. Легкую, длинноволосую и, как оказалось, неблагодарную. Когда метаморф внес девчонку в ее комнату, опустил на кровать и освободил от обуви и кителя, эта пигалица промычала что-то невразумительное, а затем произнесла:

— Спасибо, Равэсс, — и совсем тихо, — давай без поцелуев спасителю, да…

* * *

Я проснулась в своей комнате от грохота, что удивительно, от грохота двери. А ведь я открытым окно не оставляю никогда, да и дверь запираю на ключ, чтобы среди ночи мне не снились страшные образины, требующие травы. Потянувшись на кровати, сладко зевнула и постаралась не вспоминать прошедший день. Все обошлось, я в общежитии, жива, здорова и цела, осталось только поесть, и жизнь наладится. И думала я так ровно до тех пор, пока не повстречала в столовой декана и Сули.

Удивительно, но эта пара опять превратила мой поздний ужин в одно сплошное, а главное, незабываемое происшествие. Началось все с того, что их появление чуть меня не убило. И я не столько испугалась неожиданности их визита, сколько странности нарядов. И генерал и горец были облачены в костюмы для подводной охоты, черные, покрытые чешуей, со специально разработанными гребнями и плавниками.

— Это что? — прохрипела я, откашлявшись, от ставшей поперек горла ложки супа.

— Маскировка, — шепнула Сули и похвасталась: — Сегодня я получу челюсть! — Взгляд на декана и тихий вопрос: — Ведь правда?

— Мы постараемся ее добыть, — согласился горец.

— А в прошлый раз? — удивилась я.

— В какой именно? — свела профессор разноцветные брови к переносице. — Авур приглашал ее уже раза три.

— Четыре, — поправил Горран.

— Да, точно, четыре. Но ничего, зато в этот раз Аквиус точно ей зелье подольет, и…

И вот профессор говорит, а я смотрю на магистра, чуть смущенно отводящего глаза, и понимаю, что свидания вампира и фурии срываются не просто так. Быть может, потому, что каждая из вылазок за челюстью — это уникальный повод для горца побыть с генералом в непринужденной обстановке. И встретившись взглядом с деканом, я окончательно уверилась в своей правоте. Улыбнулась, а он вскинул бровь и кашлянул, прерывая Сули:

— Намина, у вас уже суп остыл. Почему не едите?

— Боюсь, что новости, с которыми вы пришли, мне его съесть не позволят.