Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Герберт! — Пышногрудая некромантка прильнула к нему, покрывая лицо многоликого жаркими поцелуями. — Какое счастье, спас меня именно ты!

— Это легко исправить, — отозвалась кука, воинственно растопырив уши. — Слышь, красотка, отойди!

— И не подумаю.

— А придетсь-ся, — прошипела теневая, — или й-я расскажу духу-хранителю, что за странный аромат исходит от тебь-бя. Или какие пирожные ты принесла в прошлый раз хозь-зяину! А может быть, и то, почему ты так старалась остатьсь-ся в его палате…

— А доказательства предъявить успеешь? — хмыкнула Гольман, не отрывая взгляда от Гера и загадочно улыбаясь ему.

— Дя! — взвилась кука.

— Ну, так поспеши… — усмехнулась Иза, за шею притягивая голову Дао-дво к себе.

Определенно, она на что-то решилась — знать бы на что? И нужно ли ей подыграть?

Оценив ситуацию и определив наилучший выход из нее, Гер нахмурился, якобы глубоко вдохнув.

— О каком запахе речь? Я ничего не чувствую.

— И не надо, — заверила его красотка, прижимаясь крепче.

К своему стыду и удивлению, уставший Дао-дво не успел: ни первую отстранить, ни оборвать вторую. И оказался вовлеченным в умопомрачительный поцелуй под злое шипение куки.

— Дя что ты, дрь-рянь, творишь?!

* * *

Наблюдая за происходящим на полигоне, я то и дело возвращалась к мысли, что этим некромантам надо бы головы оторвать за глупость, невнимательность и безалаберность. Ошибка первая: чтобы вернуть мертвяков по местам, не обязательно искать все пустые могилы, достаточно одной. Ошибка вторая: даже если вы хотите самостоятельности, ходите по кладбищу вдвоем, а не в гордом одиночестве. И третья: уж если вы могилы сканируете, почему бы не просканировать и кочки на предмет их твердости?

И не успела я подметить все их ошибки, как одна из девиц поскользнулась. Тихий вскрик, громкий «Ч-бульк!». Нарушительница спокойствия грязь с лица стереть не успела, а из-под упавшего чугунного креста уже появилась костлявая лапа. Когтистая, нечеловеческая и жуткая в свете факелов и далеких магических маяков. И кадет нет, чтоб притвориться мертвяком или упавшим деревом, вначале голос подала, а затем и остальные признаки жизни: и силу дыхания, и мощность связок истошным «А-а-а», и нехилую подвижность.

— Дуреха! — прокомментировала кука мои мысли и потребовала: — Хозь-зяин, хватай!

И девушку тут же схватили за ногу, потянули вниз, под аккомпанемент других падений и таких же глупых криков: «Отпусти!» Кто-то молился о пощаде, кто-то о помощи, и все как один забыли, что коллег и напарников от обряда отрывать нельзя. Чем быстрее они его проведут, тем быстрее тебя отпустят. Но не тут-то было, все просили подать руку, и в результате один из сердобольных чуть не утонул. Я никогда не забуду, как бас испуганного коротышки дрожью прокатился над полигоном, и кладбище встало, вопросив: «Чего?», а нежить лопоухая завопила истошно: «Вот они, мои смельчаки!»

Всего на мгновение она высунулась вперед, ушами закрыла мне обзор, и я не видела, с чего началось представление… Но еще долго в кошмарах мне будут сниться мертвяки, легко и просто расплетающие сложные проклятия. Особенно тот, для которого выплели Огненный смерч, а затем и Лавовый его аналог. Жуткий разведчик! От него исходила такая сила, непоколебимость и энергетическая мощь, от которой он словно бы светился. И глядя на него, я, зазевавшись, пропустила момент масштабного удара морозных игл. Просто неожиданно над полигоном стало тихо, и этот страшенный рявкнул: «На кресты!»

Прозвучало настолько знакомо, что я вздрогнула и на ноги вскочила, намереваясь сбежать. А он уже взмыл вверх, унося на площадку троих перепуганных кадетов. Огромный стремительный ястреб со стальным окрасом пусть и уступал в размерах прочим разведчикам, ставшим на крыло, но, по моим скромным подсчетам, унес с полигона большее количество некромантов-недотеп. И теневая разделяла мой восторг, перебегая с одного плеча на другое и приговаривая:

— Красавец! Просто красавец! Герой! — И восхищенно: — Ты бы видела, каким он был на прошлых сборах… Ух! — И помотав головой, так что уши хлопнули по морде, она доверительно прошептала: — Дя! Будь й-я помоложе, вцепилась бы в него. Хоть-тя и так вцепилась. — И поймав мой недоуменный взгляд, добавила гордо: — Это же наш Герберт Дао-дво!

Рыжий? Как рыжий? Да ну, не может быть…

Теневая на мгновение застыла, а потом как завопит:

— Уря-я-я-я! Мень-ня зовут! — и исчезла, оставив меня в вихре странных чувств.

Не верилось. Попросту не верилось, что Дао-дво может быть таким самоотверженным и бескорыстным, не медля бросаться в омут и спасать недотеп, рискуя собственной головой. И ведь он вынес на площадку большинство, не разбирая, девушка или парень. Однако я заметила его пунктик относительно внешности: среди спасенных им в основном были длинноволосые, как я, с косой до пояса.