Некромант и два подвоха

— Привет-привeт, — раздался жизнерадостный голос сестры. — Ну рассказывай, как ты там устроилась в своём лесном эльфятнике.

— В принципе, неплохо, — отозвалась я. — Как и ты в своём горном котовнике.

— Мелкая ушастая зараза! — рассмеялась Летти. — Как прошёл первый учебный день?

— С переменным успехом, — хмыкнула я. — Хорошая новость: мне досталась отдельная комната. Маленькая, зато без соседей. Сомнительная новость: я оказалась в группе, которую курирует тот самый Ар-Фейниэль, бесконечно придиравшийся ко мне во время подготовительных курсов и вступительных экзаменов. Ума не приложу, чем я так ему не нравлюсь.

Про плохую новость и заключённую с ушлым эльфом сделку я решила не рассказывать.

— А вдруг как раз нравишься? — хитро раздалось из коэдра. — Я же тебе рассказывала, как Рик меня вначале подозревал во всех грехах сразу и не оставлял в покое ни на минуту, а потом женился.

— С твоего согласия, — напомнила я. — И у вас была совсем другая ситуация. Сомневаюсь, что наш куратор ищет себе жену, и настолько неопытен в общении с женщинами, что устраивает детский сад, дёргая понравившуюся девушку за косички. С его обаянием это излишне. И нет, Летти, то, что он обаятелен — это всего лишь констатация факта, а не восхищение! У него ужасный характер! — Немного помолчала и продолжила: — Я просто ему не нравлюсь. Так бывает. Постараюсь поменьше попадаться ему на глаза, и не раздражать своим существованием. Надеюсь, ему хватит профессионализма, чтобы поставить рабочее выше личного.

— Раcсудительная ты моя! — умилилась Летти. — Всё по полочкам разложила.

— А зачем что — то выдумывать, пытаясь закрыть глаза на неприятную, но правду? — Я пожала плечами, хоть Летти и не видела меня сейчас. — Я не бриллиант, что бы всем нравиться. Никто не бриллиант, кроме бриллианта. И даже о нём скажут, что мелковат, недостаточно прозрачен и не той огранки.

— Это точно, — вздохнула сестра. — Недовольные всегда найдутся. Так твой куратор уже успел испортить тебе настроение, или тебя расстроил сам факт, что он возглавил вашу группу?

— Да как тебе сказать… — протянула я. — Он попросил меня задержаться после занятия и дал понять, что его терзают сомнения, справлюсь ли я с учебной нагрузкой.

— Тоже мне, нашла повод для огорчения! — Летти фыркнула, словно большая кошка. — Γлавное, чтобы ты не сомневалась!

— Я — то в себе уверена, но знаешь, когда за каждым твоим шагом недружелюбно следят, это нервирует, и риск накосячить повышается, — пояснила я.

Летти понимающе помолчала несколько мгновений, а затем, весело хихикнув, предложила:

— Дорогая, хочешь, я благословлю вашего жуткого и придирчивого куратора на успех в делах? Ρучаюсь: ему будет совсем не до тебя. Истинный успех не берётся из ниоткуда, это результат честного усердного труда. Столько всего навалится на твоего эльфа, что долго будет разгребать!

–

Это не мой эльф! — фыркнула я. — Не надо мне такого счастья! И благословлять тоже не нужно, я надеюсь, некоторые мои одногруппницы егo и без тебя займут.

— Как скажешь, — легко согласилась сестра. — Но если передумаешь, дай знать, я всегда гoтова от всей ведьминской души благословить… кого-нибудь на что-нибудь. Исключительно с пожеланием добра, рaзумеется. Понимаешь, о чём я?

О, я прекрасно понимала. Достаточно долгo жила в одном доме с ведьмой, что бы раз и навсегда уяснить: нет человека страшнее, чем тот, что неутомимо готов причинять окружающим добро и делать так, как им, этим самым бедолагам, в чьей судьбе «добряк» неожиданно решил принять горячее участие, будет лучше. Любая, даже самая мощная защита, сильнейшие амулеты, вообще всё оказывалось бессильно перед искренним желанием причинить пользу их обладателю. Понимание разумного, полезного, доброго и светлого у разных людей отличалось кардинально, и ведьмы вроде Летти умело этим пользовались. Не зря в народе говорили: страшнее проклятья ведьмы может быть лишь её благословение. И главным, по словам сестры, было умение распознать момент, когда всё причинённое без спроса добро внезапно превращалось в огненный ураган — и начинало крушить жизнь того, на кого было направлено от всей души. В этот миг следовало отскочить в сторону, что бы не задело ударной волной, и в ответ на все претензии искренне, громко и эмоционально негодовать, что кто-то неблагодарный не оценил заботы и помощи от чистого сердца. Ну подумаешь, никто о ней и не просил, это ведь такая мелочь!

— А что на это скажет Родерик? — поддразнила я сестру.

— Не его же благословляю, — резонно ответила та. — И вообще, я истинное дитя природы, моя суть — приводить мир в равнoвесие. Вот вижу я, что кому — то нечем заняться, и он от этой злой скуки и уныния другим жить не даёт, и аж зудит сила на кончиках пальцев от желания помочь бедолаге! И я помогаю в меру скромных умений. Даже бескорыстно, прошу заметить.

— Одно слово: ведьма! — подытожила я.

— Это три слова! — вредно заявила сестра. — Но в целом верно. Ладно, Эри, я рада, что у тебя всё хорошо. И с куратором, думаю, у вас тоже наладятся отношения. Увидит, что ты отлично справляешься с учёбой, и успокоится.