Некромант, держи меня ближе

Она закрыла глаза, концентрируясь на запахах извуках.ПритягиваяськароматамБрэнаиШона,смешивающимсясзапахомееотца.Дом.

— Для папочки естественно переживать за менявшколе,—сказалаона,открывглаза,—ноямогусправитьсясцелойфутбольнойкомандой,неприложивмногоусилий.Явсевремянахожусьсредилюдей.Ктосможетнавредитьмне?

Ее отец не ответил, лишь прижал крепчексебе.

Наркотики странно повлияли на ее сознание, смешивая прошлое и настоящее. Мысли понеслись вперед ясно и быстро, чтобы лишь раствориться, когда она ухватилась за них. Она то всплывала, то тонула в воспоминаниях, не осознавая, что было сном, а что явью, и что происходило сейчас.

Дуглас приложил два пальца к запястью Брайдин, чувствуя биение ее пульса. Медленный и устойчивый. Он кивнул Майклу, чтобы тот открыл клетку, а сам решил отнести ее к стене. Недавний опыт научил его, что лучше не искушать молодого Майкла. Если это, конечно, не было выгодно самому Дугласу. Он поднял ее, внимательно наблюдая за тем, как Майкл надел перчатки и защелкнул наручники. Как только ее подвесили к стене за тоненькие запястья, Дуглас позволил ее телу повиснуть.

Он положил свои руки на руны, которые сильно врезались в наручники. Они были умело сделаны. Деньги были потрачены не зря. Он улыбнулся и направил свою волю в руны, призывая их к жизни, окрашивая холодное железо метафизическим серебром. Закрыв глаза, он проследил за линиями в своей голове, убеждаясь, что каждая из них была на месте, каждый узел силы там, где ему место. Точно изображенные руны были бы бесполезными, если он активирует их неправильно. Поспешно нарисованные символы кричали об изъянах в работе. Изъяны были опасны. Хуже того, они были небрежностью, которую он ненавидел.

Майкл снял свои перчатки и придвинул стул. Он развернул его так, как будто сидел в читальном зале, а не перед девушкой, закованной в цепи. Дуглас отметил, что выражение лица Майкла осталось неизменным. Он сел на свой стул.

— Итак, чем мы занимаемся?

Дуглас натянул резиновые перчатки.

— Мы ни чем не занимаемся.

Он вытащил стерильную иглу, шприц и несколько запаянных пробирок.

— А я пытаюсь исправить устроенный тобой беспорядок.

Он держал иглу в колпачке во рту, пока завязывал жгут вокруг руки Брайдин. Дуглас нащупал вену. После того, как обнаружил легкое биение, то воткнул иглу. Пробирки негромко щелкнули, когда он наполнял шприц. Потекла кровь, наполняя несколько пробирок. Дуглас приложил ватку на место укола, когда вытянул иглу и снял жгут. Из-за повышенной влажности в клетке, рана быстро зажила. Он положил флаконы с кровью в маленький холодильник под ступеньками. Он изучит ее позже.

Он подошел к книжному шкафу, переходя мимо старых записей к более новым. Новый объект, новая книга. Организация, как чувствовал Дуглас, была добродетелью.

Авторучкой он написал дату на первой странице, а также сколько крови было взято, сколько введено аконита. Затем он нарисовал небольшую диаграмму результатов. Любуясь своей работой, он поразился тому, насколько улучшилось качество авторучек со времен его юности. Они стали гораздо элегантней в своем содержании и исполнении. Он отдал тетрадь и ручку Майклу, и на мгновение у него появилось искушение купить шариковую ручку оборотню. Между оборотнем и ручкой он был больше обеспокоен заменой ручки.

Как только его руки оказались свободны, Дуглас тщательно засучил рукава. Он достал свой старый атаме [15], обоюдоострый кинжал, который достался ему от тетки, и попробовал его остроту пальцем. Было всего несколько вещей на свете, которые он любил больше этого ножа. Все это было настолько восхитительно знакомым: от засохшего пятна его крови на лезвии до желобка на ручке, вжимающегося в его ладонь. Он улыбнулся, вытирая ногтем большого пальца пятнышко крови.

Затем он достал линейку и секундомер.

— Пожалуйста, напиши «атаме» в крайнем левом столбце, — Дуглас приложил линейку к позвоночнику Брайдин. — Мы начнем с шестидюймового мелкого надреза.

Его глаза неустанно следили за работой. Он надрезал вдоль линейки, убеждаясь, что надрезал ровно шесть дюймов, ни больше ни меньше. Он нажал кнопку на секундомере и отодвинулся немного назад. Рана Брайдин затянулась с замечательной скоростью, хотя, без сомнения, процесс замедлился под влиянием аконита. Как только кожа полностью восстановилась, Дуглас остановил секундомер. Он озвучил числа Майклу, который послушно записал их в журнал.

— Впечатляюще, — прошептал он.

Майкл хмыкнул, не отрываясь от бумаг.

Дуглас проигнорировал отсутствие у Майкла научного интереса и приложил еще раз линейку к спине Брайдин.

— Семь дюймов, — он дождался царапающего звука ручки по бумаге.

Затем он опустил нож.

7 Волк в овечьей шкуре [16]