Некромант

Больше остановить боевую колонну «черных» не пытался никто. Девчонки в белом жались к стенам, но не от испуга, а скорее, чтобы не мешать бойцам как следует размахнуться (они подбадривали бойцов смехом и радостными криками, отмечая особо удачные удары хлопками в ладоши), оставшиеся на ногах «красные» как тараканы побежали из открытой двери бального зала, спасаясь от творящегося в ней ужаса, а «черные» торжествующе улюлюкали им вслед, разгоряченные, покрытые синяками, кровью и славой.

Эта эпическая победа войдет в историю — об этом знали все. «Красные» — с досадой и яростью, «черные» — с восторгом и радостью.

На бегстве «красных» битва и завершилась. Раненых собрали, над ними теперь хлопотали лекари из «черных», для которых все равно кого лечить — они же лекари. Бесчувственных привели в сознание, ачерез час уже было ясно — смертельно раненых нет ни одного. Были тяжелые, которым тут же оказали помощь, были сломанные кости рук и ног, выбитые зубы и переломанные ребра, были отбитые внутренности, и часть курсантов наверно некоторое время будут мочиться красным (если не вылечат лекари-маги). Но калек не было, убитых не было, и нигде не валялись вырванные челюсти и оторванные языки. Хотя ректор грешным делом подумал о том, что некоторым придуркам было бы неплохо эти самые языки повырывать.

Расследование — кто начал драку, по какой причине и все такое — решили отложить на неопределенное время. На дня два-три, пока все придут в норму, и…начнут нормально говорить и питаться. У ректора Фаддера, который попытался сбить Сина с ног, челюсть оказалась сломана в нескольких местах. Вот таков оказался результат «легкого» касания кулака ворка. Зоран, видавший виды и прошедший горнило войны искренне поразился такому печальному результату легкого касания кулака семнадцатилетнего парнишки. И с облегчением подумал о том, что как хорошо это он придумал — на время бала запереть двери «гардеробной» на огромный замок, укрепленный ко всему прочему прикладной магией. «Красные», когда их вытеснили из залы, тут же побежали в гардеробную за оружием, и только наличие крепкой двери и неубиваемого замка остановило желающих устроить НАСТОЯЩУЮ бойню. Все, что случилось до этого, не более чем подростковая массовая драка, не вышедшая за пределы допустимых границ. И Зоран был искренне благодарен Сину, который за всю эту драку никого не убил. А ведь мог. Точно мог!

Мечи так и оставили в «гардеробной», под охраной преподавателей. Потом заберут, в течение нескольких дней. Если сейчас выдать эти мечи — может случиться чего-нибудь похуже, чем уже случилось.

Бал прошел без смертоубийства, и Зоран очень надеялся, что на этом все и завершилось. Хотя в глубине души и понимал, что на этом все никак не может закончиться.

***

— Молодец, мелкая! — Фелна довольно улыбаясь хлопнула по плечу смущенную Соню — Здорово срезала этого…с табуретом!

— Пропустила удар — Соня потерла глаз, вокруг которого уже начало расплываться фиолетовое сияние — Отвлеклась, и тут эта здоровенная девка, с которой наш Принц танцевал. Ну та, высоченная, почти с него ростом.

— Я не принц! — мрачно прокомментировал я — Хватит называть меня принцем.

— Да чего ты скрываешь-то? — беспечно махнула рукой Хельга — Ну и принц, и чего? Мы тебя все равно любим, даже принца

Девчонки довольно захихикали, а мне было не до смеху. На руках у меня лежала разбитая лютня. И это меня не просто приводило в уныние, мне…плакать хотелось. Да, да — тело-то у меня юношеское! А юноши все-таки плачут. Особенно над погибшими друзьями.

Лютня была мне настоящим другом. Или подругой? Красивая, звучная…она приносила мне отличный доход и доставляла наслаждение своим замечательным звучанием. А что сейчас? Что мне делать? Ручеек денег резко иссяк — с чем я буду выступать в трактире? Деньги у меня на счете есть, но не так много, чтобы я чувствовал себя в абсолютной финансовой безопасности. Все-таки хочется иметь некую финансовую подушку, на которую можно будет безопасно приземлиться…если придется. Вот уже когда я с запоздавшей благодарностью к Ане подумал о тех деньгах, которые мне причитаются после продажи товара, награбленного родичами девушки. Эти деньги должны поправить мои дела. Но не скоро. Продажа такого количества барахла дело небыстрое.

Девушки видимо поняли мое настроение, притихли, а Фелна обняла меня за плечи, положила голову мне на грудь и тихо сказала:

— Пет…ну не расстраивайся ты так! Купим мы тебе новую лютню! Мы же обещали! Правда, девушки?

— Самую лучшую купим — уверенно заключила Соня, и тоже меня обняла — Не расстраивайся, пожалуйста. Завтра же попрошу родителей купить новую лютню от самого лучшего мастера! Не хуже, чем эта! (она кивнула на сломанный инструмент). После этого все замолчали, и так, молча, мы и доехали до Академии.