Некромант

— Псина! — выругался люциферит, стащив с него верхнюю одежду, которую теперь даже стирка не способна была уже спасти.

Однако план Ламбранта сработал. Едва тело погрузилось под пенящуюся пивную жидкость, Борис принялся издавать более членораздельные звуки.

— Ого… Вау… От-тлич-но… — мычал Падерин, плескаясь в алкогольном напитке с блаженным лицом.

— Только хлебать не надо, — возмутился Павлов, заметив, что студент пытается попробовать всё на вкус. — Бесы не едят и не пьют, если что.

— Жуть, — с обидой в голосе отозвался Борис и закрыл единственный глаз. Во втором зияла глубокая окровавленная дыра.

— Итак, что ты помнишь? — Ламбранту самому уже хотелось облиться спиртным, но с этим вонючим парнишкой нужно сохранять трезвый рассудок. — Мощи Святого Реазахра, где они?

— Да, — кивнул Падерин, за что получил удар от своего незапланированного наставника.

— Что да?! Тебя прибили из-за них же?

— Наверно… — виновато ответил парень, пьянея от такого количества пива.

Вдруг с другого конца помещения донесся приглушённый грохот. Ламбрант сначала недовольно покосился в ту сторону, но быстро понял, что этот шум весьма кстати. Он отошёл и через минуту прикатил к ванной пузатую бочку на колесиках. Борис как раз пытался вновь выпить порцию пива, когда раздался хрип и стоны пленника. Выглядел тот странновато — весь в серо-жёлтой жиже, со слипшимися глазами и с двумя чёрными рогами, торчащими из густой шевелюры. Павлов следил за реакцией парня на Кирсанова, параллельно вытирая тому разъярённое лицо. Через минуту бес из бочки удивлённо уставился на Падерина, лежащего в ванной с пивом.

— Это Гелеонт, ты должен его знать, — сопроводил Ламбрант свой жест, потрепав пленника по макушке.

— Ну да, — выдохнул Борис, немного напрягшись, и привстал, чтобы получше рассмотреть знакомого из прежней жизни. — А что с ним?

Кирсанов попытался что-то сказать, но деревяшка во рту мешала это сделать. Павлов ухмыльнулся и поспешил исправить это недоразумение. В следующее мгновение подвал охватили ругательства и возмущения. Гелеонт вылил на нетрезвого парня весь поток обвинений, накопившихся от недельного пребывания в бочке с молочной массой. И, кажется, на Падерина это подействовало весьма благоприятно. Он вновь улёгся в ванну с ошарашенным видом.

— Я помню, — пошептал Борис.

— Помнит он, смердяк, конечно! — вопил Кирсанов, но стоило Ламбранту укоризненно посмотреть на него, тут же заткнулся.

— Мощи Святого Реазарха, — повторил Павлов, внимательно вглядываясь в выражение лица Падерина.

— Флейта?.. — неуверенно произнес парень.

— Что с ним? — спросил Гелеонт, только сейчас разглядев, что студент ведёт себя странно. — Из запоя вышел?

— Он теперь один из вас, — пояснил люциферит и приблизился к Борису. — Ты уже делаешь успехи. Флейта, именно она.

— Я украл… — запнулся Падерин, и Ламбрант на всякий случай добавил в ванну порцию свежего пива.

— Украл-украл, у меня стащил, ублюдок! — выругался Кирсанов, но тут же сам осёкся, только сейчас поняв, что перед ним неофит. — Погоди-ка, с чего бы ему быть бесом?!

— Видимо, твой подрядчик успел изрядно нагрешить при жизни, — с улыбкой заключил Павлов и убрал с Борисиной щеки кровавый ошмёток. — Так и что же флейта?

— Сломана, — вспомнил Падерин очередную подробность. — Трещина, посередине…

— Что?! Ты ещё и испортил мощи Святого Реазарха??? — возмутился Гелеонт.

— Вот что бывает, если поручить смертному трогать такие предметы, — радостно подметил Ламбрант и потрепал Бориса за ухо. — Так и что с флейтой? Ты спрятал её?

— Не помню…

— Ну ещё бы, он когда очнулся вообще? — вновь вмешался Кирсанов, который в своём положении смотрелся довольно забавно. — Ты же знаешь, неофиты месяцами могут ничего не помнить. А у некоторых вообще не восстанавливается память.

— Учитывая, что ими никто не занимается, это не удивительно, — заметил Ламбрант.

— О, а ты, значит, решил стать этому убогому опекуном? — засмеялся пленник, о чём весьма быстро пожалел, когда его голову вернули в кисломолочную жижу, а бочку сверху закрыли плотной крышкой.

— Кто это? — спросил Борис, нехотя вылезая из ванной по приказу люциферита.

— Он советник экзархата, — сообщил Павлов, вручив Падерину полотенце.

— Экза чего? — усмехнулся студент.

— Эк-зар-хат, — чётко выговорил Ламбрант. — Это объединение местных бесов. Но не переживай, тебе не грозит с ними дружить.

— Почему? — наивно вопрошал парень, который из-за бардака в голове больше напоминал испорченный компьютер, выдающий беспорядочные сигналы.

— Потому что я так решил. Наверху есть душ, там же найдёшь одежду. На всё тебе пять минут, иначе окажешься вместе со своим другом в бочке.