Некромант

Нина Кирилловна никогда не верила ни в Христа, ни в Дьявола. Она была воспитана на строгих социалистических идеалах, религию всегда расценивала как проявление душевной болезни, а на свою судьбу смотрела как на цепь логичных закономерностей. Может быть, именно по этой причине Нина Кирилловна, выйдя на пенсию после сорока лет стажа на авиастроительном заводе, вовсе не предавалась безраздельному отдыху, а каждое утро спозаранку шла в областной университет мыть полы перед началом занятий. Не бог весть какие деньги, но все ж таки какой-то доход для одинокой пожилой женщины.

Вот и сегодня уборщица добросовестно явилась на место службы ровно к семи утра. Первая лекция начиналась в 8:30, так что Нина Кирилловна вполне спокойно успевала помыть все четыре аудитории на втором этаже старого корпуса. Однако в это утро женщину здесь дожидался неприятный сюрприз. Едва она открыла массивные двери первой лектории, как глазам предстала ужасная картина. Повсюду были лужи, даже столы и стены оказались забрызганы мутной жидкостью. Женщину едва не хватил удар. Она с открытым от удивления ртом прошла внутрь и первым делом посмотрела на потолок. Может, что протекло сюда с крыши? Здание ведь дореволюционных лет постройки. Однако уборщица тут же вспомнила, что дождя ни ночью, ни сейчас не наблюдалось.

Все равно надо было доложить руководству, и Нина Кирилловна ринулась было к выходу, но дойти до мокрых дверей не смогла. Оттуда на неё надвигалась серая дымчатая фигура. Поначалу женщина решила, что у неё от нервного напряжения просто помутнело в глазах. Но когда тень расправила руки, уборщица увидела страшное бородатое лицо с голодными белыми глазами, отшатнулась назад и упала прямо в мутную лужу перед трибуной. Однако чертовщина на этом не прекратилась. Едва женщина посмотрела на высокий потолок, оттуда на неё стали надвигаться ещё два бородатых создания, протянув вперёд окровавленные руки. Несколько капель крови даже упали ей на лоб, она явственно это почувствовала.

И так, лёжа на грязном сыром полу посередине просторной аудитории, Нина Кирилловна с тяжестью в груди и онемевшими ногами стала понимать, насколько она ошибалась в своих убеждениях. Но хорошенько обдумать это она не успела, и в следующее мгновение по всему второму этажу раздался её истошный крик.

Правда, никто не услышал несчастную старушку. Так уж получилось, что, кроме уборщиц, сюда рано никто не заходил. А учитывая, что двери в лекторию всегда открывал староста, без него в помещение заходить было строго запрещено. Именно поэтому полусонные студенты предпочитали дожидаться занятий в коридоре, как и взъерошенный Борис, который вообще находился на новом месте учёбы только четвёртый день. Впрочем, его голова была занята отнюдь не учебными буднями. Поспать сегодня совершенно не получилось. Лера рыдала до самого утра, глядя на своё лысое отражение в зеркале. Ужасно болела рука, след от укуса то жутко чесался, то кровоточил. Вдобавок ко всему, не покидала мысль о задании следователя Тронина.

— Держи, — отвлёк его девичий голосок, и перед ним появилась красноволосая художница Евгения, которая держала два стаканчика кофе из автомата на первом этаже.

— Спасибо, — обрадовался такому подарку Падерин и слез с подоконника, на котором сидел со своими мрачными мыслями.

— Выглядишь каким-то уставшим, — подметила девушка, осматривая его с головы до ног игривым взглядом. — Работал всю ночь, что ль?

— Да, молодому человеку же нужны деньги на маленькие радости, — улыбнулся Борис, пробуя сладкий кофе. — А ты смотришься очень хорошо. Чувствуется, выспалась.

— Ну, у меня тоже ночью кое-какая работёнка нарисовалась. Если бы было, кому меня спать уложить, может, мне бы сейчас и кофеёк не понадобился.

Она снова подмигнула ему. Наверно, в любой другой день Борис отреагировал бы на такое адекватно, но сегодня он действительно чувствовал себя нехорошо.

— А ты что-нибудь слышала о тех парнях, которых нашли убитыми в каком-то там болоте? — ненавязчиво поинтересовался Падерин, глядя, как пространство коридора заполняют его многочисленные сокурсники.

— Да об этом уж многие слышали, я думаю, — замялась Евгения, грея руки о бумажный стаканчик.

— Я только вчера узнал, так жутко стало. Они же учились у нас, да?

— Ну да, шизофреников тут в универе хватает, я ж тебе говорила.

— Думаешь, это они сами себя убили?

— Конечно, кому они нафиг нужны ещё, сектанты грёбаные. Это для нашего города совсем не редкость.

— Что, и раньше было нечто подобное? — Бориса и в самом деле начинало интриговать это дело.

— Где-то год назад тут уже было массовое самоубийство, — огорошила его сокурсница.

— И что, тоже студенты?

— Часть из нашего универа, часть из какой-то частной шаражки. Сатанисты. Они тут гремели на всю область своими проделками.

— И что же такого интересного они успели натворить?

— Ну, церкви оскверняли, на кладбищах буянили, один раз даже сожгли старинный особняк на окраине. Их долго не могли поймать.

— А чего ж они тогда убили себя, раз у них было всё так весело? — Борис услышал голос Андрея за спиной и жестом поприветствовал его.