Некромант

У дороги, помимо патрульной, стояла только его машина. Внедорожник Гелеонта таинственным образом исчез, равно как и его необычные помощники. Падерин боялся, что они будут преследовать его до отдела милиции, ведь флейту, судя по всему, вряд ли удалось найти среди многочисленных могил. Если только у коллекционера нет в запасе еще каких-нибудь фокусов и чудиков со сверхъестественными способностями.

Но всю дорогу было тихо и спокойно. Правда, подъехав к отделению, патрульные как-то напряглись при виде черной волги, которая загораживала центральное крыльцо.

— Опять прокурорские, — печально вздохнул один из конвоиров Бориса, на что он лично предпочёл не обращать внимания, ведь и так хватало грустных мыслей.

Оформлять задержание Падерина особо никто не спешил. Все были увлечены каким-то более важным делом. Судя по всему, на ночное дежурство пожаловало какое-то начальство. Поэтому Бориса сразу же заперли в общей камере прямо напротив дежурной части. В углу лежал какой-то пьянчуга, от которого воняло мочой и потом. А на единственной скамейке сидел парень, который показался отдаленно знакомым.

— Эй, а я тебя знаю, — вырвалось у Падерина, и он толкнул плечистого сокамерника.

— О, точняк! — отозвался тот, и лицо его мигом просветлело.

Это был сокурсник Бориса, тот самый здоровяк с косматой головой, от которого сегодня днём в университете шарахались девушки. Только выглядел он сейчас как-то иначе. Причёсанный, в спортивном костюме, без уродливых очков.

— Андрей, кажется, да? — уточнил Падерин.

— Ага, — кивнул тот. — А ты это, чё тут делаешь-то?

— Да так, — отмахнулся несчастный торговец реликвиями, и его знакомый не мог уже не заметить рану на запястье.

— Ясно всё с тобой, — улыбнулся тот. — Морду набил кому-то.

— Ну, типа того. А тебя за что заперли?

— Да тоже из-за ерунды, — усмехнулся Андрей, и со стороны поста дежурноно раздался смех.

— Ну вы больные, блин, на всю голову! — сказал мент, которому все разговоры из камеры были хорошо слышны. — Вас сразу в психушку надо уж было запирать. Один по кладбищам шляется, другой в собак стреляет. Психи, ё-моё!

После такого разоблачения скрывать уже друг от друга было нечего.

— Так, значит, кладбища? — уточнил Андрюха. — Притягивают могилки?

— А ты крупных собак стреляешь или мелких? — парировал Борис.

— Ну, я-то отбивался от бешеных псин, пристрелил двух случайно. А ты-то чё по могилам ночью бродишь?

— Да так, мусор убирал…

— Вы там щас доболтаетесь оба, — пригрозил дежурный, услышав, видимо, только слово «мусор».

— Ага, странное время ты выбрал для уборки, — усмехнулся Андрей уже шёпотом. — Не хотелось бы пару пропустить утром, потом ещё отрабатывать…

— Думаешь, нас тут надолго заперли? — Падерин за всю ночь повнимательнее осмотрел свою раненную руку. Укусы больше походили на следы от толстых игл. К тому же, он помнил, как хорошо ему вдруг стало, когда один из подручных Гелеонта начал пить кровь.

— Где тут у вас кладбищенский? — раздался с той стороны решетки знакомый мужской голос, и перед камерой показался высокий силуэт в тёмном пиджаке.

Борис не мог поверить своим глазам. Мало того, что он сегодня насмотрелся на разные ночные ужасы, так ещё и в отделе милиции его преследовали одни знакомые лица.

— Ого! — воскликнул мужчина. — Да это же студент с того самого университета, не прошло и года.

Перед ним стоял самодовольный следователь Тронин, тот самый, что сегодня днём сообщил проректору о неприятной находке в болоте. Но он же вроде работал в прокуратуре. Что же он забыл в простом отделении милиции?

— Вытаскивайте его, — приказал Тронин и скрылся в тёмном коридоре.

— Блин, он тебя знает, что ли? — напрягся Андрей, глядя, как дежурный послушно исполняет указание следователя.

— Поверь, лучше б он меня не знал, — ответил Борис и послушно направился на выход.

Хуже сегодня точно ничего произойти уже не могло, кроме уголовного дела, которое светило теперь молодому студенту юридического факультета. Да и родителям не позвонишь. Как объяснить, чем занимался ночью на главном городском кладбище? Уж не про вампиров же рассказывать и флейту, из-за которой убили священника и его жену. А если Падериным заинтересовался следователь из прокуратуры, это могло означать только одно — ему светило загреметь по-крупному.

В кабинете, где расположился Тронин, царил полумрак. Горела лишь настольная лампа, да и та светила в сторону задрапированного окна. Степан Игоревич достал с полки плотную папку и принялся перебирать в ней бумажки. Борис неловко стоял в дверях, раздумывая, что лучше сказать следователю.

— Прошу, — указал тот на старое кресло перед собой и как-то нехорошо улыбнулся. — У нас будет долгий разговор.

От такой перспективы парень совсем раскис, но деваться было некуда.

— Куришь?.. — поинтересовался Тронин, вытащив пачку сигарет.

— Насколько у меня всё плохо? — сразу же спросил Борис, посмотрев следователю прямо в глаза.

— Ну, сатанизм нынче недешёвое удовольствие, — усмехнулся мужчина.

— Я не сатанист! — возмутился Падерин. — Все совсем не так, как кажется.