Перед развалинами свернул с привычного пути и направился в обход. Ему казалось, что в голове разожгли костер из влажных листьев: вязкий темный дым заволакивал рассудок. Гарбуш пролез сквозь пролом, перебрался через груду камней и достиг огорода. Вокруг никого, только одинокий ворон задумчиво бродил по земле. Гарбуш достал огнестрел, сжав его в правой руке стволом вниз, пригнувшись, пошел через грядки. Вскоре стал виден дом с приоткрытой дверью. Гномороб присел за каменной глыбой и долго наблюдал, но никто не появился и никаких звуков, свидетельствовавших о том, что враги скрываются в доме, не донеслось.
Он упер короткий ствол огнестрела в лоб, пытаясь решить, как поступить теперь: можно спрятаться в доме и дожидаться убийц там, а можно оставаться здесь. План у Гарбуша был совсем простой. Убить всех, кроме одного, и узнать у него, где прячут Ипи. И потом его тоже убить. И после — убить тех, кто будет в том месте, где прячут Ипи. Желательно — тоже всех. И спасти Ипи. И привести ее в свой квартал, уговорить мастера Бонзо и Владыку взять девушку с собой в экспедицию. Очень простой план.
Гномороб постучал стволом по лбу, отгоняя мысль о невыполнимости всего этого, выпрямился. Пожалуй, стоило спрятаться внутри: здесь он слишком далеко от здания. Хотя в спальне до сих пор лежат тела...
Он быстро направился к дому. Преодолев половину расстояния, увидел фигуру, мелькнувшую в проломе каменной стены. Маленькое сердце гномороба заколотилось часто-часто. Он метнулся вперед, распахнул дверь и закрыл за собой. Лихорадочно огляделся, нашаривая на перевязи второй огнестрел. Заметили его или нет? Гарбуш решил, что тот, кого он увидел снаружи, уже побывал в доме, затем вышел — и теперь возвращается. Хотя гномороб не смог понять, почему ему так показалось. Он бросился к двери спальни. Снаружи донеслись шаги.
Гарбуш вступил во второе помещение, подняв голову, стараясь не смотреть на тела под стеной, начал прикрывать дверь, осторожно, чтоб не стукнула — и в это мгновение позади заскрипело.
Гномороб успел присесть, поднимая перед собой огнестрелы, развернулся на пятках, когда дверь в спальню распахнулась, сбив его с ног. Палец дернул рычажок, оружие громыхнуло. Какая-то сила ухватила его за ноги, подняла и швырнула через весь дом — гномороб ударился головой о стену и упал под ней, выпустив из рук огнестрелы.
Грохот шагов, шум перевернувшегося табурета.
Гарбуш привстал, просовывая руку к перевязи.
— Где маленькая сестричка?!
Его схватили, приподняли и вновь швырнули.
Он пробороздил головой посуду на столе, расшвыривая миски и чашки, упал по другую сторону, ударившись о пол подбородком, прикусил язык так, что сквозь наполняющий голову черный дым посыпались искры. Опять шаги, тяжелые, будто шел кто-то очень массивный. Гарбуш пытался встать, пытался что-то сказать и булькал кровью, текущей из языка, он уже поднялся на колени, — когда его вновь ударили, и гномороб кубарем покатился по полу, потолок с полом замелькали вокруг.
— Маленькая сестричка!
Он пополз на спине, уперся макушкой в стену, сел, привалившись к ней, увидел над собой человека — тот отклонился назад, подняв руки над головой — и выкрикнул:
— Это не я их убил!!!
Человек с шумным выдохом резко наклонился вперед, руки его опустились, Гарбуш рывком расставил вытянутые ноги — и лезвие огромного топора пробило пол. Содрогнулся весь дом. Топор ушел в дерево до самого обуха, разрезав край натянувшейся материи штанов между ногами гномороба.
— Я тоже ищу Ипи! — закричал Гарбуш, плюясь кровью. — Хочу спасти ее! Я пришел к ней, тут все убиты, но не Ипи, ее не было...
Старший брат, вечно пропадавший на службе, так что гномороб и видел-то его всего пару раз, ухватил Гарбуша за шиворот и затряс.
— Папку, мамку зарезали! — пробасил он. — И братиков! Где сестричка? Где?!
— Ее увели какие-то люди, я не знаю их! — вопил Гарбуш. — Я сам пришел, чтобы их дождаться! Хотел убить, одного оставить, чтобы узнать, где она!
Брат Ипи потер ладонью красное лицо.
— Знаешь, где маленькая сестричка?
— Нет, не знаю! Но я...
Человек ухватил Гарбуша за рубаху на спине, выпрямился — и гномороб повис над полом лицом вниз.
Растерянные стражники стояли вокруг здания с широким проломом в стене, из окон окрестных домов выглядывали лица горожан. В проломе виднелся усеянный осколками и обломками пол. Капитан разглядел опустившегося на колени Крукола и приблизился, щурясь в полумраке.
— Что здесь?
— Он разворотил стену, убил аптекаря с помощником... Это аптека Родика.
— Родик ведь торговал не только обычными снадобьями?
Наступила тишина. Капитан и сержант смотрели на лежащие среди осколков трупы. Махнув рукой, Крукол пошел в глубь помещения, и Трилист двинулся следом.
За прилавком тянулись полки, между ними зиял второй пролом на месте двери. Следуя за сержантом, Геб миновал темный коридор. В кладовой, спрятанной под ведущей на второй этаж лестницей, Крукол остановился.
— Вот, — он показал на полки. — Здесь Родик хранил запрещенные зелья. Шаман забрал кое-что.
Под лестницу вошел Архивариус.