Некромагия

— Ты просто боишься, — перебил Чаттан. — Все твое бормотание — только страх. А вы, крысы... Скоро вашему кварталу придет конец. Раньше хозяином был Чистюля, тот хоть не трусил, а теперь вы слушаетесь какого-то слизняка! Он доведет вас до беды.

— Мы не слушаемся, — возразил Одноногий.

Чаттан с интересом глянул на того, кто произнес последние слова. Одноногий производил впечатление самого смелого среди пепелян. Возможно ли, что он претендует на место Дарика Дара? Если так, то стоило бы воспользоваться...

— Так, может, вам надо поменяться местами? — спросил Чаттан.

Дарик нырнул вперед, подхватив лезвие косы за укрепленную на месте черенка рукоять, обежал стол и наотмашь ударил Одноногого.

Тот выбросил навстречу Дару руку с ножом, но не дотянулся. Коса прочертила на бедрах пепелянина красную линию, и Одноногий упал, визжа. Дарик встав над ним, занес лезвие и резко опустил. Визг смолк, брызнувшая кровь залила Дара. Он развернулся к столу, сжимая косу перед собой, но Чаттан мечом выбил оружие из его рук. Пепеляне стояли вокруг с ножами на изготовку, переводя взгляды с Хуго на Дара и обратно. Кровь Одноногого текла по лоснящейся коже Дарика, впитывалась в меховые пятна на груди и животе.

— Я хозяин Пепла! — выкрикнул Дар. — Все поняли это?! Здесь хозяин я!

— Так докажи, что ты хозяин! — заорал в ответ! Чаттан. — Вот сейчас я впервые увидел воина, а не труса! Думаешь, они не сомневаются в тебе? — взмахом руки он обвел пепелян. — Они могут клясться в верности, но в душе будут колебаться. Одна смерть не докажет, что ты можешь командовать всем Пеплом!

Дарик яростно уставился на пепелян, и те потупились, пряча глаза.

— Но пойми, у нас ножи и косы, — произнес Дар уже спокойнее. — На весь квартал — два десятка мечей и копий. Как мы сможем драться с тюремщиками? С чернокожими? Как пройдем через ворота? Прорежем в них дырку?

— А вот это уже другой разговор, — сказал Хуго Чаттан, вкладывая меч в ножны. — В Наледи есть большой сарай за конюшнями. Этот сарай полон всяких... машин, которые аркмастер привез с севера. Они пригодятся. Ты слушаешь, Дар? Итак, катапульты, деньги... Что еще тебе надо, чтобы напасть на Острог?

* * *

Крадучись, Дук Жиото приблизился к дому Архивариуса. Наверняка днем сюда сбежалось множество народу, пришли и стражники, — но теперь было пусто. Солнце недавно село, под обугленными развалинами густели тени.

Грязная свинья, скотина, мерзавец — ударил Дука по лицу, потом стал бить ногами!

Крыша провалилась, но стены стояли на месте. Над черной массой между ними еще поднимались струйки дыма. Дук огляделся и шагнул в проем, где раньше была входная дверь.

Он все еще ощущал тягучую боль между ног. А уж бока ломило так, будто по ним долго стучали молотками. Напыщенная самодовольная скотина посмела избить любимого слугу его милости! Но его милость не бил Дука Жиото, нет...

Он прошел по коридору, к лестнице. Перила сгорели, ступени обуглились. От двери в мастерскую, ясное дело, ничего не осталось. Под остовом лестницы стало еще темнее.

Его милость не бил — но наблюдал за тем, как бьют Дука. Почему хозяин не вмешался, почему не прогнал брата?

Кривясь от боли в ребрах, Дук Жиото опустился на колени, разгреб пепел и увидел потемневшую доску для чарика. Золотое и серебряное покрытие ромбов потускнело, но это ничего, за мамонтовую кость скупщик даст не меньше двух монет. Жиото отвязал было от пояса мешок, но передумал и сунул доску за пазуху. Он провел ладонью по пеплу, нащупал что-то твердое, поднял — это оказалась оплавившаяся фигурка. Дук стал шарить руками вокруг, выискивая остальные.

Да, хозяин вмешался, остановил скотину. Но не сразу, не сразу! Его милость должен был не просто прогнать свинью, а ударить. Избить так же, как избили Дука.

Глаза щипало. Стоя на коленях, Жиото потер лицо, оставляя на нем темные полосы. Обида душила его.

Стол и стулья сгорели, верстак обуглился, четыре почерневшие ножки торчали из пола, одна наклонена...

Все же его милость пожалел Дука, остановил скотину. Хотя не сразу.

Мешок он прихватил с собой, чтобы положить туда головы старика и капитана — хотя был уверен, что не найдет их тела. Когда лич пробил дверь, Жиото, несмотря на дым, хорошо разглядел, что внутри никого нет.

В чем он провинился? Откуда он мог знать, что появится этот стражник? Он все сделал, как приказывали, и добился своего: старик рассказал, где прячется Владыка. А эта скотина посмела поднять руку на него, Дука Жиото! Еще немного, и хозяин сделал бы Дука главным тюремщиком Острога, ведь Дук смело сражался с мракобестиями в том селении. Мерзавец не видел этого, он, наверное, в то время спал в своей башне, но хозяин видел, он отметил Жиото, назначил его главным среди тех тюремщиков, что отправились в селение... А теперь его милость может разочароваться в нем.