Некромагия

— А почему о нем не знали вы? Наледь и Острог здесь, так сказать, на нашем уровне, мы всегда можем увидеть их, пройдя несколько кварталов. Часто ли вы думаете о небе? Оно далеко, но его-то мы хотя бы видим. А подземный мир скрыт от глаз. К тому же в Форе, как вы выразились, «судачат» далеко не обо всем. Например, слышали ли вы хоть от кого-нибудь, что наша Гора Мира — лишь бледная копия истинной, величайшей Горы? Да и Лабиринт... на самом деле, я не думаю, что это — тот самый лабиринт. Скорее — лишь отражение, магическое эхо истинного лабиринта. — Вновь утомившись, старик замолчал.

— Есть другие пути вниз? — спросил Геб после паузы.

— Насколько я знаю, входов в толщу горы всего три. Один ведет от пирамиды, второй — от моего дома... Кстати, именно потому-то я и поселился в нем... Над третьим давным-давно построил свой замок один из аркмастеров. По преданию, существует еще Антилабиринт, темное подобие, в котором воплотилось все то...

Но капитан уже потерял интерес к этой теме: до сих пор он ничего не знал о Лабиринте Стихий, а значит, тот никак не влиял на жизнь Форы. Наверху были Пепеляне, другие преступники, чары со своей возней, Приорат, торговцы, свары между цехами — но не легенды, пусть даже выяснилось, что одна из них лежит Прямо под ногами. Тем более Архивариус не утверждал, что подземелья являются Лабиринтом, — лишь предполагал. Они шли уже долго, Гебу казалось, что теперь вершина горы должна быть над ними. Спутник вдруг задрожал, руки слабо сжали плечо Трилиста. Капитан осторожно посадил его на пол, спиной к стене, присел на корточки, поставил лампу. Огонь ее мерцал.

— Мы не можем останавливаться надолго, — сказал Геб. — Масло заканчивается.

— Всего лишь небольшой отдых.

Архивариус прикрыл глаза. Материя на плече пропиталась кровью, правая рука висела неподвижно. Пальцы левой легко скользили по камням вокруг, ощупывали их.

— Сколько себя помню, вокруг меня всегда были стены, каменные или деревянные, — произнес Архивариус, не открывая глаз. — Я родился здесь, всю жизнь прожил в Форе. Небольшие пространства, я переходил из одного в другое... Впитывал новые сведения, и этого простора, простора знаний, мне было достаточно, потому что он казался бесконечным. Но что есть бесконечность? Понятие это слишком велико для нашего ума. Мы понимаем под бесконечностью просто нечто очень большое, не так ли? То есть нечто единичное и единообразное, пусть и огромной протяженности. А ведь на самом деле бесконечность суть безграничная разнообразность беспредельной сложности. Бесконечность бесконечностей. Простор нашего мира не безграничен, нет — но даже его я никогда не ощущал по-настоящему, вокруг всегда были стены, даже на улицах, понимаете, Трилист?

— Нет, я не понимаю, — сказал капитан, ощущая легкое недовольство. Истории старика часто были интересны, но сейчас Геб не желал выслушивать очередную.

— Что же... А вы слышали о тентра радуниц?

— Радуницы... Архивариус, нам надо идти, — Геб коснулся плеча спутника, намереваясь помочь ему встать. — Меня не очень это интересует, рассказать лучше потом...

Ладонь старика мягко оттолкнула его руку.