Некромагия-1. На лезвии ножа

- Мистер Малфой, - обратился он к магу. - Сейчас вы сядете на фестрала, который отнесет вас в Штаты, там вы начнете новую жизнь, по возможности под другим именем, чтобы никто не вздумал вас там разыскивать. Вы не под каким предлогом не вернетесь сюда. Драко наследует титул и Малфой-мэнор, а миссис Малфой получит развод, если только она того пожелает. Вам все понятно?

- Хорошо, - ответил Люциус, понемногу приходящий в себя. - Но мне нужны деньги, я не привык испытывать нужду.

- Вы получите деньги, они вам будут высланы почтовой совой.

- Нет, - раздался голос Драко, о котором все забыли. - Деньги здесь.

Под ноги Люциуса с металлическим звоном упал весомый мешочек, но он не обратил на него никакого внимания.

- Драко? - позвал он, и Гарри смутился, столько сомнения и надежды прозвучало в одном этом имени. - Драко, это ты?

- Да, отец.

- Пожалуйста, - взмолился Люциус. - Я могу его увидеть?

- Это ему решать, - ответил Гарри, избегая взгляда этих серых глаз.

- Мой Лорд, - подал голос Драко. - Я этого хочу.

Что мог поделать Гарри, кроме как отменить заклинание и отойти на несколько шагов в сторону, чтобы дать пообщаться отцу и сыну. Через несколько долгих минут, Люциус взобрался на одного из крылатых коней и резко взмыл вверх. Драко лишь смотрел ему вслед. Гарри подошел ближе и положил руку на плечо слизеринца.

- Он не вернется, - тихо промолвил Драко.

- Да, я знаю. Но он жив и свободен, это ведь то, чего ты хотел.

- Да, - все так же тихо ответил юноша и передернул плечами. - Мне холодно.

- Ничего. Сейчас мы отправимся домой, и там выпьем чего-нибудь горячего. Ты согласен?

Глава 22.

Путь назад занял еще меньше времени, и это было к лучшему. Гарри крепко держал сидящего впереди него Драко, чтобы тот случайно или намеренно не свалился с фестрала. Голова слизеринца покоилась на плече юноши, и по чуть вздрагивающим плечам было заметно, что Малфой плачет.

Добравшись до Запретного Леса, Лот был отпущен в свой табун, а гриффиндорец завернулся со своим спутником в мантию-невидимку и потащил его в комнату Необходимости. Там он вызвал Добби и попросил принести глинтвейн. Со стороны эльфа не последовало ни единого возражения. Вскоре оба юноши пили обжигающее терпкое вино и молчали каждый о своем. О чем думал Драко, было понятно и так, он переживал за дальнейшую судьбу отца, с которым он, скорее всего, больше никогда не увидится. Гарри же постепенно приходил в себя и лишь теперь нашел в себе силы испугаться безумия собственных поступков. Правда, страх этот был иррационален, ведь все уже случилось и прошло довольно гладко, хоть и оставило на душе неприятный осадок. Единственное, что на самом деле беспокоило гриффиндорца, так это объяснение со Снейпом.

Тут его размышления были прерваны стуком: это из ослабевших рук Драко выпала пустая глиняная кружка. Гарри поднял ее, а потом уложил юношу на диван, а сам пристроился рядом. Он смотрел на расслабленные черты Малфоя и думал, что все произошедшее было правильным. Не нужен был им второй Люциус, пусть уж будет один Драко. Увлекающийся, ранимый и в то же время саркастичный и высокомерный, любящий сын, хороший ученик и неплохой ловец, при этом довольно пакостная натура и делец, всегда осознающий свою выгоду.

И еще юноша размышлял о старшем Малфое. Видеть его сломленным было странно, остается только надеяться, что этот урок его чему-то научил, потому как Гарри не хотелось бы снова наказывать его подобным образом. Еще нужно было решить, что делать с дементорами, кто знает, может, удастся решить проблему с этими потерянными душами…

За такими размышлениями прошла ночь. На утро все газеты пестрели заголовками: «Очередной побег из Азкабана», «Люциус Малфой на свободе». Но ни Драко, ни Гарри это не трогало. Они вышли к завтраку вместе и тут же разошлись по своим столам.

- Ты был с ним всю ночь? - поинтересовался Рон.

- Да, - ответил Гарри, и разговор на этом был закончен.

Вечером юноша отправился сдаваться Снейпу, но тот тоже ничего не сказал, лишь пожал плечами. Лишь Нарцисса коснулась губами юношеской щеки и прошептала «Спасибо». И на этом тема была закрыта, словно и не было ночной эскапады, не было Люциуса и дементоров. Лишь позднее Гарри набрался смелости и спросил Сириуса о том, что он помнит о своем тюремном прошлом.

- Честно говоря, это нелегко вспоминать. Тяжелее всего дался первый год, когда казалось, что форменно сходишь с ума. В тот период даже анимагия не сильно спасала, а потом потихоньку привык. Человек - такая скотина, которая привыкает ко всему. Но давай не будем об этом, - попросил Сириус и заткнул рот любовнику самым приятным способом - поцелуем.

* * *