Некрещеная Русь

Сколько скандинавских парней ушло на дно морей, было убито в сражениях, умерло от непривычной пищи и скверной воды в чужих странах, знает только Господь Бог. Но во всяком случае, цифру эту надо помножить по крайней мере на 6 или 7, это и будет цифра реальных человеческих потерь Скандинавии в эпоху викингов.

На примере Скандинавии, кстати, очень хорошо видно, как совмещаются все три способа избежать развития.

Удастся завоевать большую и богатую страну? Например, Бретань или Сицилию? Очень хорошо! Избыточное население уходит туда, проблема снимается.

Удастся найти «пустую» страну с похожей природой и климатом? Исландию, Гренландию, Америку? Еще лучше! Туда можно расселиться, и проблема тоже будет снята.

А если даже завоевать никого не удается, а новые страны не находятся, тоже неплохо! Молодежь гибнет, людей становится меньше, проблемы можно уже не решать, развиваться не обязательно.

Скандинавия времен викингов успешно избегнула «ужасов» развития. Вот только впоследствии это ей мало помогло — все равно настал момент, когда пришлось меняться и меняться.

Что ждало бы языческую Русь?

Да! Именно! Русь ждал бы экологический кризис. Христианская Русь сумела выработать новые формы хозяйства. По всей Руси — раньше на западе, заметно позже на востоке, подсечно-огневое земледелие сменялось трехпольем. Трехполье — навозным земледелием, при котором поля удобрялись навозом.

Языческая Русь или оказалась бы на эту работу вообще не способна, или вырабатывала бы эти новые способы земледелия гораздо дольше, чем христианская.

Население росло бы такими же темпами; исчезала бы дикая природа, в которой так вольготно чувствовал себя язычник. При той же численности населения производство оставалось бы примитивным. Скажем, задерживался бы переход к навозному удобрению.

Христианская Русь — очень редко населенная страна. Все Великое княжество Литовское и Русское в XV в. населяло от силы 5 млн человек. Столько людей жило в Малой и Белой Руси, вместе взятых. Но в XI в. на той же территории жило максимум полтора миллиона. Они кормились подсечно-огневым земледелием. Пять миллионов прокормиться подсечно-огневым земледелием уже не могли.

Не было бы перехода от подсечно-огневой системы к трехполью — не было бы и этих пяти миллионов. А при росте населения настал бы момент экологической катастрофы — когда пришел бы не скверный урожай, а уже полный неурожай. В считанные месяцы еды не стало бы вообще. Массовая смертность от голода, бегство всех, кто может, за пределы страны, людоедство и трупоедство. А после этого кошмара все равно ведь придется отказываться от подсечно-огневого земледелия и вводить трехполье. Если его не введут славяне — они исчезнут, а трехполье ведут те, кто придет на место вымершей от голода Руси.

Московия населена еще реже, чем Западная Русь. Но и в Московии начала XVII в., при населении всего в 5–6 млн человек, вспыхнул страшнейший голод. Это при том, что навозное удобрение стало нормой на 80 % территории страны еще в XVI в. Ухудшились погодные условия, два года подряд не было урожая — и все, страна обрушилась в катастрофу.

Представим себе — в Московии живут все те же 5–6 млн, а навозное земледелие не возникло. Поля истощаются. Они физически не способны прокормить растущее население. А пока земля истощается, язычники счастливо, с довольными лицами плясали бы и пели. Они бы ругали своих замечательных богов, требуя кормить тысячу людей там, где раньше кормилось двести. Раньше ведь кормились?! А теперь что же это делается?! Дети Даждьбога выполняют все ритуалы, приносят жертвы — вон всего позавчера зарезали трех рабов. Ты ленишься, противный Даждьбог! Жрецы колотят палками болваны богов на капищах, народ опахивает поля на голых бабах, совокупляется на вспаханном поле, льет на межу воду из специальных сосудов, вырезает на деревьях свастики и уточек с головой коня.

Беда в том, что разводить коров на навоз и вывозить навоз в поле никому не приходит в голову. Поля истощаются все больше… Значит, в один прекрасный момент продовольствия не станет. Совсем. Тот же механизм — после катастрофы оставшиеся в живых все же делают то, что необходимо. С Даждьбогом или с Христом — но они делают, или исчезают.

Конечно, у Московии всегда оставалась возможность выбрасывать избыточное население на восток и на юг. И христианская Русь оставалась холодной страной, которая не в силах прокормить избыточное население. Сначала «лишние» люди уходили из бассейна Днепра в междуречье Оки и Волги. Потом шли на восток — в Поволжье, Заволжье, Урал, Сибирь, в башкирские и казахские степи.

В XVIII в. вспыхнул пафос присоединения Причерноморья. Как писал Константин Симонов,

Вослед полкам
Тянулись цепи
Переселенческих возов.