Некоторым образом драма

Павел. Про твою косу думаю. Факт ее обрезания очень интересен с точки зрения некоторых аспектов поведения подростков, а подросток – проблема вечная. Небось все-таки плакала, когда резала?

Маня. Ты фактический идиот или только чучело из себя валяешь?

Павел. Сам не знаю. Понимаешь, коса – большое дело. Ею девушки самые разные, если конфециально говорить, легко могут пороки прикрывать. Коса – отличная маскировка, а вы их режете. Тут вот и зарыта какая-то собака.

Маня. Слушай, внучек, а целоваться ты хорошо умеешь? Чего уши насторожил? Давай за штору залезем и я тебя проэкзаменую?

Павел. Ну, ты даешь!

Маня. Ладно. Считай, я пошутила. Про косы слушай. У всех порядочных девочек косы в крысиные хвостики превращаются уже к пятому классу – от долбежки. Вот и пришлось обрезание совершить.

Павел глубоко задумывается, машинально напевая: «На германской войне только пушки в цене, а невесту другой успокоит…»

Маня. Сейчас в столовке сидит такая девица с крысиным хвостом – умная, в черном свитере и на кривых каблуках. Лет тридцать. Опрокинула в тарелку на свою люля-кебаб полную перечницу. И вилкой молотый перец с тарелки обратно в перечницу собирает. Я говорю: ножом удобнее! Она рукой махнула и сожрала люля-кебабу вместе с перцем. А? Вот дура! Она еще и кусок лимона съела, а он от перца коричневый. Не скучай, внучек!

§ 10

Явление профессора Башкирова. Сперва вкатывается детская колясочка, а за ней входит и он сам. На поддоне колясочки банки с грибами.

Галина Викторовна. Рано или поздно он убьет ребенка! Собаку-то хоть вывел?

Башкиров. Здравствуйте, товарищи! Кто из вас еще не был в туалете? Прошу сразу взглянуть туда! Это я привез из Парижа канареечный унитаз, я! А почему телевизор не включен? «Зенит» играет, а у них телевизор не включен! Слушайте, Зайцев, опять Эванс звонил. Утверждает, что на трех и восемь десятых альбедо еще меньше, чем я считал! Сукин сын этот Эванс!

Данила Васильевич. Черт с ним. Не делайте из мухи слона. Ну, статью задержим – великое дело… Садись, будь друг, к телевизору и прости, что я твою жену похитил на этот веселый вечерок. Но куда мне без хозяйки – сам видишь. Сейчас еще иностранцы приедут, черт бы их вместе с Эвансом побрал!

Ира и да Родионовна (просыпается). А ты откуда? Ему поисть надо. Вырос же такой большой балбес… Мужчина, как поест, так враз добреет… (Засыпает.)

Детский плач из коляски.

Галина Викторовна. Гуленька, Гуленька, мама твоя здесь, ну, что ты, маленький, сладенький мой…

Башкиров (включает телевизор, отбирает у жены коляску). Ты, Галюха, занимайся своими делами. Гулька на моем попечении. Знаете, товарищи, хорошие французские писатели утверждают, что только через дочерей мужчины узнают о том, сколько нежности аккумулировано в женщине. Но у нас, увы, сын!

Фаддей Фаддеевич (возвращается в кабинет). Потрясающий толчок!

Башкиров (оглушительно хохочет). Вы поглядели бы, как я с этим натюрмортом на таможне кувыркался! Ну, что мне делать, если я своего шефа люблю?

Фаддей Фаддеевич подсаживается к Башкирову, оба смотрят футбольный матч.

Фаддей Фаддеевич. Будь моя воля, разрешил бы спортсменам любые допинги. Ежели олимпиец, получив укол в попку с допингом, сиганет выше Адмиралтейства, то, я считаю, это все равно станет всечеловеческим достижением, или завоеванием, – вот так, некоторым образом, я думаю. А вы?

Башкиров. Очень интересно. Полнейшая раскованность мышления. Продолжайте, пожалуйста, вашу мысль.

Фаддей Фаддеевич. Вы оптимист или пессимист?

Башкиров. Видите ли, я диалектик, и потому оптимист. Вот, например, я люблю Италию и итальянцев, а они утверждают, что Время – порядочный человек. И все вообще идет к лучшему в этом лучшем из миров. Обратите внимание: средний возраст римлян в начале эры был около двадцати двух лет, а мне уже исполнилось пятьдесят два…

Аркадий (откашлявшись). Товарищи, прошу никого не беспокоиться по поводу анкет! Вы все здесь – незаконнорожденные! Все! И потому никому ничего не грозит! Я вас собрал просто из желания разъяснить вам то, какая на самом деле кровь течет в ваших венах и артериях!

Фаддей Фаддеевич. Ну, сыромолотые дворяне, давайте-ка долболызнем по этому поводу!

Галина Викторовна. Во всех нас течет одна кровь – Адама с Евой для верующих. Или обезьянья – для неверующих. И провались все предки и родственники Данилы Васильевича пропадом, особенно если они связаны с заграницей.